– Я постараюсь короче, – мягко сказал Ухтомский. – Итак, когда храм был построен, понадобилось обозначить на стене место, с которого необходимо начинать ритуальное обхождение.

– Что-то вроде крестного хода?

– Что-то вроде этого, – кивнул Эспер Эсперович. – Ангел Джабраил, который руководил постройкой, принес людям черный камень, и строители вделали его в северо-восточный угол Каабы. Легенда гласит, что первоначально камень был белоснежного цвета, но потом потемнел из-за прикосновений грешников.

Николай посмотрел на кольцо, потер пальцем камешек, перевел взгляд на Ухтомского.

– И что же дальше?

– Мусульмане считают, что «черный камень» упал на землю с небес еще во времена Адама, – продолжил князь. – По преданию, это был ангел-хранитель, которого Аллах превратил в каменную глыбу за то, что тот плохо присматривал за Адамом.

Николай усмехнулся.

– Смотрите, Ухтомский, будете плохо за мной присматривать, папа тоже превратит вас во что-нибудь этакое!.. Ну, продолжайте, что же вы замолчали.

Ухтомский продолжил:

– Да, собственно, я добрался до главного. Ученые считают, что «черный камень» Каабы – метеорит. Небесное тело из тех, что время от времени падают на землю.

– Ну, а при чем тут кольцо? – спросил цесаревич.

– Видите ли, ваше высочество, миф гласит, что в древности за Каабой присматривало южноарабское племя джурхумитов…

– О-о… – простонал Николай, страдальчески закатывая глаза. – Вы меня уморить хотите, князь?

– Простите, что злоупотребляю вашим вниманием, но наберитесь терпения, ваше высочество, конец уже близок.

– Если вы о моем конце, то он действительно близок, – сострил Николай.

– Так вот, – продолжил князь тоном профессора, читающего лекцию. – Джурхумиты разрушили Каабу и разбили «черный камень». Пришедшие им на смену хузаиты…

Николай вздохнул и, повалив голову набок, высунул язык, изображая умершего.

– …Хузаиты восстановили храм, – продолжал Ухтомский, не обращая внимания на гримасничанье цесаревича. – Самые маленькие осколки камня они огранили, оправили в перстни и вручили эти перстни своим жрецам. На каждом из таких камней просматривается очертание креста.

Николай слегка приподнялся.

– Как на моем? – с любопытством спросил он.

– Как на вашем, – кивнул Ухтомский. – Возможно, это умелая подделка. Хотя…

– Чушь! – скривился Николай. – Откуда взяться обломку священного камня у простой гадалки?

Ухтомский взял со столика портсигар и улыбнулся.

– Восток – дело тонкое, ваше высочество. Здесь еще и не такие чудеса случаются.

– Благодарю за мудрое изречение, – насмешливо проговорил Николай, глядя на то, как Ухтомский достает сигарету и постукивает ею о портсигар. – Вы еще в дневник его впишите, чтобы не забыть.

Ухтомский пожал плечами, словно говоря: «Что ж поделаешь, если это правда», и чиркнул спичкой, прикуривая сигарету. По комнате расползлось сизое облако вонючего дыма.

Цесаревич помахал рукой, отгоняя дым от лица, затем снова посмотрел на кольцо. Надел его на палец, вновь снял. Взвесил на ладони. Посмотрел на князя и спросил:

– Так, значит, оно дорого стоит?

– Может быть, – ответил князь.

– Знаете, что я с ним сделаю, Ухтомский?

– Что?

– Верну этой ведьме!

Ухтомский посмотрел на цесаревича, приподняв брови. Он уже привык к неожиданным поворотам в характере и поступках наследника и все же был удивлен. Отдать такой камень!

– Так как, Эспер Эсперович? – снова заговорил Николай.