— Добро пожаловать в «Элвендейл», душечка, — приветливо сказала толстушка.

— Я — Бекки, застольный капитан, а это — Ширли и Джейн. Это твоя первая лечебница, да?

— Угу, — коротко отозвалась Таня, ковыряя вилкой в салате с лососем.

— Считай, повезло. «Элвендейл» — местечко особенное, прямо райский уголок, а доктор Хундбеграбен — такая душка. Я здесь четвертый раз — и все добровольно., .. А тебя, милочка, что сюда привело?

— Да так…

— Я понимаю, лапушка. Ну, ничего, скоро ты поймешь, что у всех нас тут одинаковые проблемы, и только полная открытость поможет нам обрести исцеление.

— Открытость, честность и искренняя готовность, — встрепенувшись, высказалась заторможенная Джейн и вновь впала в ступор.

После завтрака все отправились на утреннее богослужение, а Таню пригласили на беседу к директору. «Ну вот, начинается», — подумала она на пороге кабинета, больше похожего на выставку дипломов и кубков. Беседа, однако, получилась совсем не такая, на которую рассчитывала Таня. Представительный седовласый мужчина осыпал ее любезностями, выразил робкую надежду, что дорогая гостья не слишком остро переживает неудобства, сопряженные с некоторыми ограничениями, вызванными, поверьте, исключительно заботой о благе гостей.

— Внешний мир должен остаться за воротами «Элвендейла», ибо для всех, кто пришел сюда обрести спасение, все люди, места и вещи внешнего мира окрашены в мрачный цвет химической зависимости, подчинившей себе все естество, — вкрадчиво говорил директор, накрыв Танину ладонь своей. — И лишь очистив свое сознание, тело и душу, полностью обновившись, познав радость истинного человеческого общения, высокую духовность, веру и силу противостоять пагубному пристрастию, возвратитесь вы в мир, искрящийся новыми гранями… Газеты, радио, телевидение, телефон и другие средства связи — в «Элвендейле» не знают, что это такое. Книги и музыка — только из рекомендованного списка. Свидания исключены. Письма, не более одного, каждую среду подаются в незапечатанном конверте администратору Мэри-Лу Эйч. У нее же по вторникам можно получить двадцать пять фунтов на карманные расходы. Если возникнут какие-либо проблемы или вопросы — милости прошу ко мне. Я принимаю каждый второй четверг с трех до пяти.

— Скажите, доктор Хундбеграбен…

— Просто Адольф, дорогая. Мы все здесь одна семья.

— Извините, Адольф, я… для меня все это так неожиданно… Я даже не помню, как попала сюда…

— Неудивительно. Вас привезла карета «скорой помощи».

— Но мои документы, чековая книжка… Здесь ведь, как я понимаю, частная клиника… Директор поморщился.

— Прошу вас, Дарлин, не употребляйте слова «клиника». «Элвендейл» — это прибежище. Прибежище для усталых душ.

— Но…

— Счастлив был побеседовать с вами, Дарлин. Не бойтесь, все будет хорошо.

А вот за это еще предстоит побороться… Вычислив полковника Паунда еще до завершения хэмпстедского проекта, она заняла позицию осторожного ожидания. В принципе нетрудно было догадаться, что коль скоро за ее раскрутку взялись спецслужбы, то рано или поздно встанет вопрос о сборе компромата на высокопоставленных лиц — для чего же еще нужны бордели, курируемые разведкой или контрразведкой? Она все ждала, когда партнер приоткроет карты, готовилась к блефу, к крутой торговле. Когда рано утром юный посыльный из «Наннери» вручил Тане кассету с ночными экзерсисами высокого зарубежного гостя — осталось загадкой, как мальчишку не притормозили люди Паунда, должно быть, просто не учли такого варианта, — и она просмотрела отснятый материал, пришлось срочно перекраивать сценарий и переходить к бурной импровизации.