|
– Пришел в ихнее консульство и получил.
– От меня помощь не требуется? – А ты сможешь найти тех, кто скрывается от режима? – Здесь, в Москве? – Ага… – Нет проблем! – осклабился Каргалицкий. – Тут их навалом. Тот же Шеремет. – О Шеремете все знают, это неинтересно… – Есть еще. – О них уже писали? – Если надо, найдем тех, о ком не писали, – потомок обедневшей польской шляхты выразительно посмотрел на гостя. – Много не дают, – сразу предупредил Бледноцерковский. – Сколько? – Пятьдесят марок за голову. – Да, немного… – Это за обычный репортаж. Найдешь интересный случай, будет больше. – Насколько больше? – Если с видеоматериалом – пятьсот. – Проверять будут? – у Каргалицкого сразу возникла мысль нанять за пару сотен рублей беспризорников, чтобы они поведали, как им плохо жилось в Беларуси и что их родителей посадили в тюрьму по политическим мотивам. – Могут. Борис опечалился. – А без проверки нельзя? – Тогда только полтаха. Каргалицкий махнул рукой. – Согласен. Полтаха так полтаха. По сегодняшнему курсу – шестьсот рублей за «голову». Беспризорники возьмут по сто. Выгода очевидна. – Когда тебе нужен материал? – Я уезжаю завтра, чтобы успеть на митинг третьего июля. Там будет грандиозная тусовка по поводу пятидесятипятилетия освобождения Беларуси от немцев. Обещают классный скандальчик. Вернусь где-то десятого. – Нормально, – Каргалицкий разлил по второй. – Справлюсь. Ну, вздрогнули!
<style name="">Сизу фанза, пью цая…</style>
В половине восьмого утра офис частного охранного предприятия, созданного бывшими сотрудниками КГБ, был еще пуст. Только на входе дремал пузатый и равнодушный ко всему охранник, да на втором этаже Виктора Васисуальевича дожидался отставной майор из Второго Главного Управления [Второе Главное Управление Комитета Государственной Безопасности СССР – контрразведка. На его основе после. 1991 года были образованы ФСК, а затем – ФСБ]. Причина столь раннего визита в детективное агентство была веской. По крайней мере, для Чаплина. Вчера в коротком разговоре с Секретарем Совета Безопасности России он позволил себе поднять вопрос об экс-мэре Санкт-Петербурга и получил ответ, который ему не понравился. Штази не намеревался давить Стульчака в угоду кому бы то ни было, он сохранил с экс-мэром достаточно теплые отношения и не разделял мнение большинства политической «элиты», что профессор права должен быть исключен из общественной жизни. Более того – Секретарь Совбеза намекнул, что намерен лично проверить материалы уголовного дела и выяснить, что же на самом деле инкриминируют Стульчаку. Проверки дела Чаплин не боялся. О нем там не было ни слова. Да и не могло быть. Никакого касательства к санкт-петербургской мэрии, перераспределениям квартир или к аферам на телевидении генерал не имел. Он даже близко не подходил к городским финансам, получая субсидии на свой департамент непосредственно из федерального бюджета. Была одна мелочь, связанная с незаконной приватизацией жилплощади, но там речь шла не о Чаплине, а о его супруге. К тому же на тот момент они еще не были женаты. Чаплина обеспокоило другое. Возможное триумфальное возвращение Стульчака из Парижа нарушало хрупкий паритет, сложившийся в последние два года между разными финансово-политическими группировками. |
