Мы – их. Они – нас. И все – по кругу…

– Таким образом… следует признать, что, несмотря на достижение тактических целей, коренного перелома в ситуации после реализации «Листопада» не произошло.

– Да. Только не понимаю, при чем тут я.

– Вы… вы довольно уникальный человек. Как с разведывательным, так и с контрразведывательным опытом.

– Прошу прощения. Мой разведывательный опыт исчерпывается парой острых акций. Это нельзя назвать опытом.

– И тем не менее у большинства нет и этого. Вы же курировали агентов, которые забрасывались на ту сторону границы, и их возврат.

Я ничего не сказал. Но подумал, что однажды возврат-то обеспечить я и не смог.

– Я предлагаю вам подключиться к операции «Соловей». Вам, с вашим опытом, там самое место. А поскольку она ведется в основном в Москве – вы будете там, на виду… в том числе и у американцев из посольства.

Полковник достал из ящика стола еще одну фотографию, перебросил мне:

– Он?

Он. Марк. Тот самый, которого подослали ко мне в Риге. Тот самый, благодаря которому мне удалось сбежать.

– Он.

– Марк Уильям Шоу. Запрошен как юридический советник посольства. Мы дали согласие.

Ну вот. Теперь все понятно. Откуда ноги растут и вообще.

– Он проворонил меня в Риге. Если бы это сочли провалом, ему никогда не светило бы назначение. Тем более юридическим советником.

– У него должно было быть высшее юридическое образование.

– Оно у него есть, думаю. Он представился как сотрудник ФБР.

– Ясно. Итак?

– Да.

– Вот и отлично.

У меня были свои соображения насчет всего этого. Правда, я не хотел озвучивать их вслух…

Едва только бросив вещи на съемной квартире, я позвонил по телефону и договорился о встрече. Место для встречи выбрал мой контрагент, хотя я знал его – английский паб «Альбион», на Манежной площади, вход со стороны Александровского сада. Место считалось довольно демократичным, его изюминка заключалась в том, что тут могли коротать время как люди, работающие в Кремле, так и оппозиционеры, тусующиеся у Манежки. Они обычно занимали разные концы зала и старались не смотреть друг на друга.

Заведение было демократичным. Музыка так и осталась хорошей, правда, несколько потяжелее, чем должно быть в стандартном английском пабе. Набор блюд – полностью как в пабе, из изюминок: вишневое пиво. Несмотря на обеденный перерыв, столик мне нашелся, причем хороший, с удобными, мягкими креслами.

Едва я приземлился, в бар заскочил и Серега. Он однокашник, мы вместе учились… неважно где. Разница между нами была в том, что я терпеть не мог бюрократию, а он ее обожал… или удачно делал вид, что обожает. Поднялся он высоко.

– Физкульт-привет! – Он плюхнулся напротив. – Слышал, тебя смертью храбрых…

– Долго жить буду…

Подошла официантка. Я взял цыпленка табака, Серега – немного пастушьего пирога. Вместо пива попросил воду «Эвиан».

– Служба…

– У меня тоже…

Когда долго не видишься с человеком… потом очень сложно начать разговор.