|
— Ты задавал их старшим? — Что это дало бы? Никто не говорит о треножниках. Об этом узнаешь еще ребенком. — Хочешь, я отвечу тебе? Такие, как я, могут ответить. Я теперь был уверен в одном и выпалил: — Вы не вагрант. Он улыбнулся. — Смотря как ты понимаешь это слово. Как видишь, я хожу с места на место. И веду себя странно. — Чтобы обмануть людей, а не потому, что вы иначе не можете. Ваш мозг не изменен. — Да. Так, как мозг вагрантов или же твоего брата Джека. — Но ведь на вас надели шапку! Он коснулся металлической сетки в путанице рыжих волос. — Согласен. Но не треножники. Люди — свободные люди. Изумленный, я пробормотал: — Не понимаю... — Ты и не можешь понимать. Но слушай, и я расскажу тебе. Сначала треножники. Ты знаешь, кто они? — Я покачал головой, и он продолжал. — И мы не знаем точно. Есть две версии. По одной — это машины, сделанные людьми, но восставшие и покорившие людей. — В старые дни? Во дни гигантских кораблей и больших городов? — Да. Мне трудно поверить в это, потому что я не понимаю, как люди могли дать машине разум. Другая версия — они пришли не из нашего мира, а из другого. — Другой мир? Я снова оказался в тупике. Он сказал: — Вам ничего не говорят в школе о звездах? Вторая версия кажется мне правдоподобней. Ты не знаешь, что эти звезды в ночи — сотни и тысячи звезд — это солнца, подобные нашему; вокруг многих из них, как и вокруг нашего Солнца, вращаются планеты. Я был смущен, голова моя закружилась от этой мысли. — Это правда? — спросил я. — Правда. И, может быть, треножники пришли с одной из таких планет. Может быть, треножники — это только машины, в которых находятся живые существа. Но мы не видели того, что внутри треножника, и поэтому не знаем. — А шапки? — Это средство, при помощи которого держат в послушании людей. Вначале мысль эта казалась невероятной. Позже казалось невероятным, как я не видел всего этого раньше. Но всю мою жизнь надевание шапок воспринималось как нечто само собой разумеющееся. Все взрослые носили шапки и были удовлетворены этим. Это был признак взрослости, а сама церемония проходила торжественно и связывалась с праздником и пиром. Хотя некоторые испытывали боль и становились вагрантами, но все дети с нетерпением ждали этого дня. Только позже, когда до церемонии оставались лишь месяцы, возникали сомнения; но эти сомнения рассасывались от уверенности взрослых. У Джека тоже были сомнения, но после того как ему надели шапку, они исчезли. Я сказал: — Шапки заставляют людей думать так, как нужно треножникам? — Они контролируют мозг. Но мы не знаем как и до каких пределов. Ты знаешь, что металл соединяется с телом и его невозможно удалить. Похоже, когда надевают шапку, дают какой-то общий приказ. Позже могут отдаваться особые приказы необходимым людям. — А как же вагранты? — И об этом мы можем только догадываться. Может, мозг у некоторых слишком слаб, не выдерживает напряжения. А может, наоборот — слишком силен и борется против порабощения, пока не выходит из строя. Я подумал об этом и задрожал. Голос внутри головы, от которого нельзя убежать и от которого не спрячешься. Гнев вспыхнул во мне, не только из-за вагрантов, но и из-за всех остальных — моих родителей и Джека... — Вы говорили о свободных людях, — сказал я. — Значит, треножники правят не всей Землей? — Почти всей. Нет земель, где бы их не было, если ты это имеешь в виду. Когда они пришли впервые — или когда они восстали, — происходили ужасные вещи. Города уничтожались, как муравейники, миллионы и миллионы людей были убиты или умерли от голода. Миллионы. |
