— Все, пошли уже, черт побери, — поторопил Николая он с великим нетерпением в голосе. — Нашел на кого время тратить.

Тот как-то обиженно и немного злобно посмотрел на друга и опять улыбнулся мне — обворожительно и мило. Если бы я была в хорошем расположении духа, возможно, я бы с ним побеседовала — мне всегда интересно, смогут ли пикаперы заворожить меня или нет. Искусство общения всегда было мне интересно. Но сейчас я просто хотела отвязаться от этого идиота. И злилась уже конкретно. Лицо мое оставалось непроницаемо-спокойным, а вот внутри все дрожало.

— В полночь жду на этом самом месте, — улыбнулся мне Николай и попытался в который раз коснуться обеими ладонями моих предплечий.

— Не трогай меня, — предупредила я его, а он, хрипловато рассмеявшись, полез обниматься. Контакт физический хотел, наверное, закрепить.

Голову накрыло воздушной волной недобрых чувств.

— Я предупреждаю, не прикасайся ко мне.

— Хорошо, хорошо, я только обниму тебя, конфета — у тебя волосы конфетами пахнут, я говорил? В общем, в полночь прихо… — начал, было, Николай новую песню, но закончить предложение не успел.

Я, оттолкнув его от себя, и от всей души врезала парню с хвостиком под дых — наша сильная Ранджи в свое время научила, спасибо ей. И хотя ему было не сильно больно, он явно опешил. Даже его дятлообразный дружок удивился.

— Ого-го, — сказал он. — А девочка с характером. Что за дракона ты пытаешься снять?

— Да она казалось милой, — отозвался деланно беспечно Николай потирая грудь. — Горячая штучка, — сообщил он мне. Он ничуть не смутился.

— Или отстань от меня, или я еще тебе добавлю, — прошипела я. Думаю, взгляд у меня был не самым добрым.

— Да все, парни, идем в „Сковородку“, — раздался веселый громкий голос, принадлежащий одному из парней, с которыми приехал дурень, назвавший меня драконом. — Шейк, ты проиграл! Ты так и не смог снять ее! Явный провал! Не надо так прессовать! Так жать на нее не надо было!

Данный текст не предназначен для публичного размещения.

Николай, он же Шейк, беспомощно мне улыбнулся, пожал плечами и послал воздушный поцелуй, заставив руки затрястись от ярости. Да они что себе позволяют, недоумки?! По ходу, даже ноздри у меня раздувались от переполнявших эмоций, а такое со мной редко бывает — обычно мои негативные эмоции выдает только холодный огонь в глазах.

Люди, проходившие мимо, с интересом смотрели на нас, но не вмешивались.

Парень в пальто, поглаживая правой рукой кожу тонких светлых перчаток, зажатых в левой руке, глядя мне в лицо, засмеялся — весело, громко, задорно. Издевательски. Глаза у меня остекленели. Ненавижу, когда надо мной издеваются. Все оскорбления я принимаю близко к сердцу. И стоять просто так не буду — сейчас пижон у меня поплачет. Я засунула одну руку в сумку и нашарила маркер — у меня всегда с собой есть черный, на всякий случай, мало ли, в универе понадобиться. Или в таких вот ситуациях.

Оба парня — и Николай, и его друг, не переставая ржать, отправились в сторону клуба, догоняя своих друзей, а я быстрым шагом нагнала их и дотронулась резким движением до плеча главного хохотуна.

— Чего тебе? — развернулся он так же резко, явно не понимая, что я сейчас сделаю — а я просто-напросто с невозмутимым лицом вытащила маркер и, пока он хлопал ушами, молниеносно нарисовала над его верхней тонкой губой довольно-таки миленькие гитлеровские усы, а после успела прочертить длинную полосу на носу, как у енота.