Эпилог

— Очень странная история, — сказал Котгрейв, возвращая зеленую книжечку отшельнику Эмброузу. — Я улавливаю основное направление, но многого совершенно не понимаю. Вот например, что она имеет в виду, когда на последней странице говорит о нимфах?

— Видите ли, я полагаю, что вся рукопись пронизана ссылками на некоторые «подходы», которые из века в век поддерживались традицией. Некоторые из них лишь теперь начинают оказываться в поле зрения науки, которая пришла к ним — вернее, пока только к ступеням, которые ведут к ним, — самыми различными путями. Я понял ссылку на «нимф» как указание на один из этих «подходов».

— И вы в самом деле думаете, что такие вещи бывают?

— О да, конечно. Думаю, что могу даже представить убедительные доказательства. Я боюсь, вы пренебрегли изучением алхимии? Очень жаль, потому что присущий ей символизм в любом случае замечателен, а, кроме того, если бы вы были знакомы с некоторыми трудами по этому предмету, я мог бы напомнить вам отдельные отрывки, могущие многое объяснить в прочтенной вами рукописи.

— Хорошо; но я хотел бы знать, верите ли вы всерьез, что все эти фантазии имеют под собой какое-то реальное основание? Не принадлежит ли все это к области поэзии, к занятным грезам, которыми человек имеет обыкновение тешить себя?

— Я могу сказать только, что для большинства людей, несомненно, лучше принимать все это за грезы. Но если вас интересует мое настоящее мнение, то я думаю совсем иначе. Это даже не мнение, это знание. Дело в том, что мне известны случаи, когда люди совершенно случайно сталкивались с некоторыми из этих «подходов» и бывали абсолютно ошеломлены неожиданными результатами таких встреч. В тех случаях, о которых я говорю, не может идти и речи о «самовнушении» или каких-либо подсознательных действиях. С таким же успехом можно вообразить, что школяр «внушает» себе существование Эсхила, когда механически зубрит склонения греческого языка.

— Однако вы все же обратили внимание на постоянные недомолвки, — продолжал Эмброуз. — В данном случае они, возможно, были чисто инстинктивными, ибо автор никогда не думал, что рукопись попадет в другие руки. Но на самом деле так поступают все носители знания, и поступают более чем обоснованно. Сильнодействующие целебные лекарства, которые в то же время непременно бывают сильными ядами, хранятся в шкафу под замком. Ребенок может случайно найти ключ и отравиться, но в большинстве случаев поиск ведется разумно и целенаправленно, и для того, кто терпеливо подбирает ключ, склянки содержат драгоценные эликсиры.

— Вы не хотите объяснить подробнее?

— Откровенно говоря, не хочу. Лучше оставайтесь неубежденным. Но теперь-то вы видите, как эта рукопись иллюстрирует наш недавний разговор?

— Эта девушка еще жива?

— Нет. Я был с теми, кто нашел ее. Я хорошо знал ее отца; он был адвокатом и почти не заботился о ее воспитании. Он думал только о документах и договорах, и то, что случилось, было для него ужасной неожиданностью. Однажды утром ее хватились; кажется, это произошло примерно через год после того, как в зеленую книжечку были внесены последние строки. Начали расспрашивать слуг, и они рассказали кое-что, придав всему очень естественное и совершенно ложное истолкование.