Домой я прихожу в состоянии и издерганном, и приподнятом: меня распирают идеи. Луизы нет, никакой записки с указаниями, где ее искать, она не оставила. Мне-то плевать, а вот Осано рассержен. Он хочет, чтобы Луиза наконец определенно сказала ему: выступит Аманда ван Хемстра в его показе или не выступит? Я пробую успокоить его, уверяя, что точно мы это узнаем завтра. Но ему все равно хочется увидеть Луизу.

В эту ночь она в квартиру не возвращается, а мне приходится приглядывать за Осано, пока тот, мертвецки пьяный, не убредает в свою спальню.

Луиза звонит в воскресенье, после ланча. Когда до Осано доходит, с кем я разговариваю, он произносит:

— Спроси у нее. На этот раз я серьезно.

— Ему нужно знать насчет Аманды.

— Он рядом?

— Да.

— Ладно. Тогда помолчи минутку и послушай. Похоже, мы смогли бы все провернуть, но только Осано придется самому поговорить с Этьеном.

— С Этьеном!

Вот это я зря. Стоящий рядом со мной Осано взрывается:

— Этот говнюк!

— Убеди его, — говорит Луиза. — Около полуночи Этьен будет в «Голливуде», добейся, чтобы и Осано туда пришел.

Я знаю, Осано и помыслить противно о том, что придется тащиться в «Голливуд». Спрашиваю Луизу:

— Это и вправду сработает?

— Надейся, для тебя же так лучше будет. Я слышала, Аманда должна подписать завтра контракт на выступление у Берарди, значит, необходимо все уладить сегодня.

Я вешаю трубку и все рассказываю Осано.

— «Голливуд»? Да разве там можно разговаривать? — Осано делает большой глоток вина, которым у него заканчивается ланч. — Этот ублюдок знает, как выставить меня курам на смех. Явится туда на три часа позже. А тем временем все будут пялиться на меня и гадать, почему Осано дожидается бездельника фотографа.

Он плюхается в одно из кожаных кресел и погружается в размышления; я почти вижу, как над головой его колышется облачко с надписями внутри.

— У меня сегодня совещание с одними финансистами. Отправляйся в эту дурацкую дискотеку и, когда Этьен припрется, позвони мне.

— Ладно, — отвечаю. И тут же спрашиваю: — А кто они?

Осано молча глядит на меня, явно что-то прикидывая. Я все еще чувствую, что в основном он мне доверяет.

— Финансисты — это такие люди с деньгами. Вообще-то они занимаются спекуляциями, но еще и владеют кое-чем в Интернете.

— Это одно из достижений Фрэда?

— Это одно из достижений, о которых Фрэд ничего не знает. — В глазах Осано появляется удрученное выражение. — И лучше, чтобы не узнал. Фрэд держит мое шоу на плаву. Но дальше так продолжаться не может.

Обедаем мы в «Багутте», ресторане двадцатых годов, расположенном вблизи квартиры Осано. В такой близи, что мы отправляемся туда пешком. Все магазины закрыты, но внутри них сияет свет. И на улицах царит оживление. Множество людей прохаживаются по тротуарам, беседуя по двое, по трое, выгуливая собак. Похоже, в городе нет ни одного человека, способного пройти, не остановившись, мимо магазинной витрины. Опять-таки Осано и здесь является исключением. Он практически ни на что не обращает внимания, однако шагает так медленно, что я успеваю внимательно разглядывать витрины. Правда, один раз он останавливается — перед витриной новехонького магазина Пола Смита в палаццо Галларати Скотти. Первую свою витрину Смит заполнил мятыми номерами «Файненшл таймс».