|
Ждал, пока я сама не начну привыкать к его присутствию, постепенно приучал к своей страшноватой внешности, опасался напугать еще больше. Но все равно чутко стерег, каждый день охранял, неустанно берег и медленно, постепенно, шаг за шагом заставлял меня увидеть, что та ярость… его действительно страшная и какая-то бешеная ярость, способная убивать одним единственным взглядом… она была направлена на меня по ошибке. Он не хотел причинить эту боль. Не хотел выглядеть для меня таким жутким. Не желал ранить и, тем более, убивать. Просто не сдержался в то время, а теперь очень сожалеет и раскаивается. Понимает меня, благодарен за спасение и просит прощения за те раны. Готов искупить свою вину и очень хочет, чтобы я начала, наконец, хоть немного ему доверять.
— Шр-р-р, — негромко подтвердил Ширра, лизнув мою щеку, и я слабо улыбнулась. Ну, вот… всего-то и надо было! Такая малость, а мы только сейчас разобрались, что к чему. Но… хвала Двуединому! Наконец-то, я его понимала! Наконец, все встало на свои места! Наконец, стали ясны все причины и следствия. И, наконец-то, у меня больше не осталось сомнений! — Ох, Ширра… какие же мы дураки… — Шр-р-р? — Нет, — мои губы сами собой расползлись в глупой улыбке. — Больше не сержусь. Прости, что я так долго не видела. Спасибо, что спас мне жизнь. Он с тихим вздохом пристроил голову у меня на коленях и блаженно зажмурился, а я бесстрашно гладила мягкую шерсть и беззастенчиво теребила круглые уши, отчего под руками иногда пробегали волны мимолетной дрожи и доносилось почти неслышное, но хорошо ощутимое пальцами урчание. Ему нравилось! Ему действительно нравилось!! Кажется, я так и уснула — свернувшись в клубок и улыбаясь неведомо чему, зарывшись руками в густую черную шубу, совершенно не замечая потеплевшего взгляда Ширры, в котором вдруг промелькнула необычная искра. Просто уснула, тесно прижавшись и полностью ему доверившись, позабыв про тревоги и старые обиды. Приняв его таким, какой есть, и тихо радуясь произошедшим переменам. А наутро почти не удивилась, обнаружив в своей ладони все тот же маленький камушек на порванной серебряной цепочке. |
