— И ей удалось найти такое помещение?

— Да, вот именно эту зеленую комнату. Она указала мне, в каком направлении следует идти по подземным проходам. Имей в виду, Тен-Итси, что в моем распоряжении было лишь несколько минут, так как я всегда должен был спешить, иначе надсмотрщики обратили бы внимание на мое отсутствие и забили бы тревогу. Позднее лишь, когда Талика предложила мне заменять меня…

— Как так? — недоумевал принц.

— Она очистила от пыли щели в наружной стене, тогда как я работал изнутри. Когда эта работа была окончена, я как-то вечером стал ждать ее у отверстия. Она прошла через подземные ходы, завернулась в одеяла и легла рядом с моими спутниками. Впрочем, я и забыл сказать тебе, что несчастного сенатора Марка Галлана содержат не вместе с нами, а в другой камере.

Я опасаюсь для него наихудшего. Тщетно я пытался предупредить его, но он точно ничего не понимает и так равнодушно относится ко всему, что мне даже не удалось предостеречь его от вечернего напитка.

— Будем надеяться, что нам удастся помочь и ему, — заметил Тен-Итси, — важнее всего помочь вам, Дику и Патси. Где теперь находится Талика?

— Она опять заняла мое место. Если бы не она, то я не мог бы так долго беседовать с тобой.

Вдруг Ник Картер умолк.

Ясно послышались громкие, сердитые мужские голоса и всхлипывание женщины, по-видимому, страшно перепуганной.

— Уходите, — шепнул Тен-Итси, — никто не должен видеть вас здесь или узнать о существовании потайного хода, иначе все погибло.

Ник Картер скрылся за дверями, и Тен-Итси вздохнул с облегчением.

Шум голосов быстро приближался.

Несмотря на всю свою отвагу и хладнокровие, Тен-Итси все-таки вздрогнул, так как ясно расслышал резкий громкий голос барона Мутушими.

Присутствие барона, будто бы уехавшего на охоту, служило доказательством того, что у него возникли подозрения. Возможно, что бдительные надсмотрщики заметили исчезновение Ника Картера и доложили об этом своему господину.

Опасения Тен-Итси были не далеки от действительности.

Прошло еще несколько секунд.

Вдруг распахнулась дверь, и при свете бумажных фонарей Тен-Итси увидел барона Мутушими, лицо которого было искажено злобой и яростью.

Он втащил в комнату несчастную Талику и так толкнул ее, что она посередине комнаты упала на пол.

За спиной барона в дверях появилось человек двадцать вооруженных слуг, которые остановились в галерее, ожидая приказаний своего повелителя.

Вместе с тем открылась и другая дверь, и там тоже появилось несколько вооруженных слуг.

Мутушими с ненавистью взглянул на Тен-Итси. Тот, бледный от сильного волнения, стоял посередине комнаты и с ужасом глядел на людей, занявших оба выхода.

Наконец он оправился от первого испуга настолько, что хотел помочь встать рыдающей Талике.

Но Мутушими остановил его.

— Принц Тен-Итси, — крикнул он, — при первом вашем движении я забуду, с кем говорю, и прикажу моим воинам пристрелить вас!

— Барон Мутушими, вы забываетесь! — воскликнул Тен-Итси. — Кто дал вам право говорить таким тоном с принцем королевской крови?

— Право? — расхохотался Мутушими. — Мое право — сила. Здесь, в этом доме, и на много миль в окружности господствует только моя воля! Никакого микадо я здесь не признаю! И если мне будет угодно расстрелять принца королевской крови, то никто не помешает мне сделать это. От исхода наших переговоров, принц Тен-Итси, будет зависеть, доживете ли вы до завтрашнего дня или нет.

Тен-Итси пренебрежительно повел плечами в ответ на дерзкие слова барона и повернулся, чтобы уйти.