То, что Ардил делал сейчас, не умел больше никто в этом мире.

Уроки Нового Бога наложились на невероятный талант его ученика…

Любое живое существо, если смотреть на него с изнанки – не более чем сгусток энергии, и копаться в нем ничуть не приятнее, чем в куче старого мусора. Здесь и желания, и обиды, и мечты, а и то, и другое, и третье редко бывает красивым, горечь неудач, обжигающая лава злорадства, игольчатые вихри неприязни и ледяные глыбы ненависти.

Ардил продирался сквозь все это, как путник через непогоду.

К тому моменту, как нащупал и извлек нужное, сам вспотел, счастье еще, что сумел ухватиться за последнее стремление, оставшееся в голове раненого – выцелить вон в того хлыща на лошади. На миг увидел себя со стороны – мелкий и тощий, копна светлых волос, пряди торчат, на треугольном и белом лице почти детское удивление, рот приоткрыт.

А затем он двинулся к корням этого стремления, к тому, что его породило.

Оказался за столом в полутемной комнате, судя по всему, в зале большого постоялого двора, разглядел сидящих на стульях мужчин, и услышал хриплый голос того из них, что был одет богаче других: «…помните, что вы имеете дело не с обычным человеком, что тот, кого называют Ардилом из Гардза, намного могущественнее, чем любой маг…».

Говоривший был высок, сед и коротко стрижен.

А на правой руке у него красовался перстень – массивный, золотой, с гербом в виде обвивающего палец дракона, что держит в пасти красный шарик небольшого рубина. Выговор с характерными шипящими интонациями намекал, что его обладатель родился на юге, между Романдо и долиной Кран-Рели, или хотя бы прожил в тех местах много-много лет.

Все сходилось одно к одному!

Гнев вышвырнул Ардила из видения, он зарычал, сжимая кулаки, перед глазами возникла багровая дымка. С трудом разглядел сквозь нее испуганные лица, понял, что рядом находятся люди, и что если он позволит ярости овладеть собой целиком, то они, скорее всего, погибнут, а это будет нехорошо, ведь в данный момент ему не нужно сражаться за свою жизнь.

Надо успокоиться.

– Что… вам? – прохрипел Ардил, с трудом удерживая себя.

– Мы… господин, пришли удостовериться, все ли с вами в порядке… – испуганно моргая, пробормотал толстяк в бобровой шапке с серебряным шитьем. – Я – городской голова, Пахтон Двойня, вы должны помнить меня, я вам представлялся в прошлом месяце, накануне праздника Возвращения Незримого Хранителя…

Ах да, точно, новый бургомистр, поставленный совсем недавно.

Наверняка прибыл на открытие святилища, а тут такое…

– Да, конечно, – Ардил поднялся на ноги, пошатнулся – слишком много сил отдал на поиски в чужой памяти. – Распорядись, чтобы тут убрали, – он махнул рукой, обводя площадь, – убитых – похоронить, дома отстроить, я все оплачу, а Храм Бессмертных мы освятим потом, сегодня не стоит…

Гнев его понемногу стихал, но в ушах по-прежнему звучал хриплый голос с отчетливым акцентом, а перед мысленным взором извивался золотой дракон с огненным шаром в пасти – герб королевства Тарегон, чьи правители, находившиеся с Ардилом из Гардза в давней и упорной вражде, и стояли за сегодняшним хитрым и масштабным покушением.

* * *

Сладостное предвкушение затрепетало в груди Ардила, едва он переступил порог зала для совещаний, и его полководцы дружно, как по команде, вытянулись и расправили плечи. Звякнули огромные шпоры на сапогах Эбнера, командира Серебряных Крыльев, и хозяин Гардза пошел к огромному столу, заваленному картами, свитками донесений, отчетами от наместников провинций, депешами от послов и всяким пергаментным «мусором», без которого не бывает войны.

А она будет, и скоро, и он об этом позаботится.

Тарегон должен быть уничтожен, и не только потому, что сидящий на его троне король посмел покуситься на жизнь Ардила.