А еще они признают только устное слово, но держат его мертво.

– Слава владыке! – гаркнул Карид, и кулак его с грохотом ударил по нагруднику.

К тому моменту, когда гном отошел от трона, хозяин замка Гардз очутился на самой грани опасной ярости – пришлось слушать длиннейшие требования и торговаться за четвертушки. Поэтому когда капитан не очень известной роты позволил себе повысить голос, намекая, что его люди достойны большего, чем предложил сенешаль, Ардил вытянул руку и махнул ей, будто сметая что-то в сторону.

Громыхнуло, яркая вспышка ослепила всех, и запахло грозой.

– И так будет с каждым облезлым наглецом! – воскликнул он дрожащим от злости голосом. – Смотрите, и учитесь, что бывает с тем, кто не выказывает достаточно почтения к Верховному Благу! Кто проявляет наглость и злобу, приходит сюда не ради служения, а ради золота, копит в сердце грехи и неправедность!

От капитана осталась груда угольков.

– Хм, кгхм, господин, так мы продолжаем? – вполголоса поинтересовался командир Серебряных Крыльев, привыкший к вспышкам бешенства того, кто по праву занимал кристальный трон. – А то, что осталось от этого… надо бы убрать, или лучше оставить – в назидание остальным?

– Продолжаем. Оставить, – Ардил милостиво улыбнулся.

Следующим в очереди стоял боевой чародей, и его тут же заставили показать умение. Посреди зала возник голем, потрескались под ним плитки пола, неудачно отраженная молния подпалила одно из знамен на стене, и его пришлось тушить. Гвардейцы, попытавшиеся атаковать мага, не смогли до него добраться, а самые невезучие схлопотали по проклятию.

Ничего, заклинания можно снять.

– Очень хорошо, – произнес Ардил, потирая руки. – Ты нанят. Кто дальше?

Могучий мужик без бровей и ресниц и с красным, точно обожженным лицом оказался монстрологом, и он притащил с собой крохотного, со свинью, ядовитого слизня. Капитаны невольно отшатнулись в стороны, когда тварь, заключенную в особую клетку на колесиках, ввезли в зал.

– Не бойтесь, он послушный, без приказа не плюнет, – сказал монстролог ласково.

– Сколько таких у тебя? И есть ли кто еще? – брезгливо спросил Ардил, глядя, как хозяин безбоязненно чешет твари зеленый слизистый бочок, а та пульсирует всем телом, покачивается из стороны в сторону, и чуть ли не мурлычет, будто громадный уродливый кот.

– Так значит, есть икра, сохраненная должным образом, и из нее я за десяток дней еще дюжину смогу вырастить, – сообщил безбровый, задумчиво почесывая в затылке. – Значит, еще имеются яйца пяти василисков и десятка пауков, все живые, не сомневайтесь. Только нужно, чем кормить, и не травой, все ж не коровы, – он ласково погладил слизня. – Иначе они расти не будут.

– Это понятно, и падалью мы тебя обеспечим, – Ардил подписал очередной лист пергамента, и устало откинулся на спинку трона: по счастью, осталось немного, еще один человек, и можно будет слезть с кристального сидения, красивого, но неудобного. – Давай, Эбнер, не тяни…

– Харек Одержимый! – возгласил командир Серебряных Крыльев.

Зашагавший в их сторону человек был высок и широкоплеч, и, в отличие от прочих капитанов, не носил доспехов, даже кольчуги. Но на лице его красовалось множество шрамов, на левой руке не хватало пальца, пояс отягощал меч, а мягкая походка выдавала опытного воина.

В русой бородке и темных волосах имелось предостаточно седины.

– Приветствую тебя в Гардзе, – сказал Ардил, глядя в спокойные глаза цвета стали.

– И тебе привет, господин, – ответил тот, кого называли Хареком Одержимым, и звуки его голоса заставили вздрогнуть хозяина замка: что-то не так было с этим человеком, нечто странное и опасное пряталось за простецким вроде бы лицом, под черным кафтаном обычного покроя, хотя магии в этом парне не ощущалось, даже самой примитивной.