- Темыч, не злись!..

 Литвин вздыхает.

 - Слушай, ну тебе-то что за забота, а? Ну, полетят они на этот Клык. Ну, случится там что-нибудь, - а про себя думает: "Права ведь Люська. Как пить дать - случится. И стопудово - что-то нехорошее". - Твое дело сторона. Кого ты там любила?

 - Там Саша будет!

 - Вот это служебное рвение! Или он тебе зарплату должен за полгода? Так переживаешь за начальника?

 - Если бы только начальника... - вдруг тихо и совсем иным тоном произносит Люда.

 Классическая концовка анекдота про боцмана и ведро. "После чего боцман грязно выругался". Вот и Артем сейчас оказался в той самой ситуации. Пара витиеватых выражений из русского многоэтажного вырвались у него совершенно непроизвольно. Схватился за лоб, позабыв про ужин.

 - Вот скажи мне, Люся! Почему у вас... у... девушек... все через одно место?!

 - Тем, не учи меня жить... Лучше помоги материально.

 - Материально?!

 - Соглашайся, Темушка. Пожалуйста. Христом-Богом прошу. Все, что хочешь, сделаю!

 - Все, что угодно?

 - Все!

 - Ну хоть борща подогрей тогда, что ли... Совсем остыл.

 _________________

 Свое согласие на "хели" он дал только через два дня после того разговора с Люсей. За день до вылета. Не было у него уверенности, что поступает правильно. Но после слов Людмилы было четкое ощущение, что НЕ лететь будет еще более НЕправильным.

 Зато реакция Семенова все же дала ему возможность почувствовать себя Санта-Клаусом. Саня обрадовался как ребенок. Впрочем, хорошего настроения это Артему не добавило.

 Оставшийся день Литвинский потратил на подготовку, изучение карты, видео, забивание треков в навигатор, проверку снаряжения, упаковку рюкзака. В таких мероприятиях мелочей не бывает. А вечером, накануне вылета, у них очередной "совет в Филях".

 - Литвин, что б ты там не думал... Я рад, что ты решил все-таки лететь с нами, - Кирьянов произносит все это так, как и всегда - с видом величайшего снисхождения.

 Артем лишь сдержанно кивает в ответ. Алексею недостаточно такой реакции.

 - Если хочешь, могу тебе уступить место открывающего гида, - все так же снисходительно.

 - Нет уж... Когда ты работаешь закрывающим, быть открывающим... опасно для жизни.

 Секундная пауза, а затем:

 - Ты что сейчас имеешь в виду?!

 - Ты сам знаешь.

 Кирьянов взбешен. Он действительно знает, о чем говорит Артем.

 Пару лет назад в группе Кирьянова погиб открывающий гид, напарник Князя, Ваня Маканин. Он поехал первым по кулуару и спустил лавину. И Кирьянов сделал все правильно, вроде бы. И поиск организовал, и откопали Ваню, в конце концов. Мертвого, задохнувшегося. Долго потом эту ситуацию обсуждали, и, учитывая травмы Маканина, не факт, что он бы выжил, даже если бы его откопали раньше на десять минут. Но у Артема были свои источники информации. На основании которых он был уверен, что Кирьянов мог бы действовать и порасторопнее. Мог и рискнуть собой ради спасения жизни друга. Это было его мнение, он его никому не навязывал. Но и скрывать его от Князя не собирался.

 - Ты, видимо, полагаешь, Литвин, что охрененно много знаешь о том случае, да? Ты что, был там, ты все видел?! - у Кирьянова даже кулаки подрагивают.

 - Я многое знаю о том случае. И я разговаривал с теми, кто это все видел, - ровно отвечает Артем.

 - Да ты... Слушай, ты...

 - Эй, мужики, брейк! - поспешно вмешивается Семенов. - Давайте сейчас не будем об этом. У нас завтра важный день. Не стоит трепать друг другу нервы и ворошить прошлое.

 - Нет, я хочу выяснить, что он там себе возомнил!

 - Если хочешь, я тебе поясню, - хладнокровно произносит в ответ Литвинский.