А теперь они стояли рядом с откопанным телом. Ждали, когда подъедут спасатели. Хотя спасать уже некого. Прошедший Белыми Вратами в спасении не нуждался. А оставшимся в живых спасатели не помогут.

 - А знаешь, завтра же у Лизки день рождения. Первый...

 - Виталя, заткнись, а?

 - А что заткнись... Ты думал, как Татьяне об этом сказать?

 - Как, как... Простым русским языком. Кирилл погиб в лавине. Извини, что не я.

 Они стояли, не отбрасывая тени. Полдень. 21-й век. Солнце в зените. С бирюзового бездонного неба бесстрастно взирает на происходящее внизу. На того, кто успел пройти Белыми Вратами. И на тех, кто не успел.

 __________________

 Горные гиды не плачут. Никогда. Не плачут, когда откапывают мертвых друзей из-под лавины. Когда говорят их женам: "Извини, что не я". Когда хоронят их на местном кладбище, унылом и бесприютном, как и все российские погосты. На кладбище им тем более неуютно, что оно находится в низине. А внизу они - как в темнице. И лишь поднимаясь наверх, они обретают свободу.

 Присев на скальный выступ, смотрят на белые долины внизу. Пригубив из фляжки коньяк, они поминают ушедших друзей. И тоже не плачут. А капли на щеках... Это тают снежинки. Осыпающие их из подкравшегося на мягких лапах снегопада.

 ______________

 Кулуар* - ложбина в склоне горы, направленная вниз по линии тока воды. Широкая в верхней части, сужается внизу.

 Глава 2. Задумчивая.

 - Какого хера вы туда полезли??

 Глава спасателей Федорчук орет привычно. Громко. Не страшно и не грозно.

 Так же привычно огрызается Ковалев.

 - У нас группа коммерческая завтра. Хотели проверить.

 - За*бись проверили! - хочет съехидничать шеф спасов. Получается устало.

 - А было бы лучше, если б там группу туристов накрыло? - парирует Виталий.

 - Было б лучше, если б ваши матери тридцать лет назад аборт сделали!

 Артем молчит. Это всего лишь ритуал. Привычный. И так же по раз за разом повторяемому ритуалу Виталя пытается оправдаться. Но в этот раз у него получается зло. Потому что час назад он разговаривал с Таней Антипенко. Если это можно назвать разговором. Когда один собеседник молчит. А другой - плачет.

 - Ну, одного, считайте, уже нет!

 - Не передергивай! - рявкает Федорчук. Устало трет лицо. - У меня соревнования на носу, а тут вы еще....

 Он обреченно машет рукой.

 - Идите уже...

 ___________________

 - Ты куда собрался?

 Виталя обувается в прихожей. Молчит.

 - Сегодня твоя очередь готовить, если что. И вообще, у меня рука сломана.

 Ковалев разгибается.

 - Я к Татьяне.

 - Зачем?

 - А то так непонятно?

 - Непонятно.

 - Плохо ей одной. Поговорить не с кем...

 - Поговорить? О чем?

 Виталий молчит.

 - О Кирилле?

 - Ну да...

 - Слышь, не трави ей душу!

 - Много ты понимаешь...

 Помолчал и добавил:

 - Я тебе там хлеба и колбасы нарезал. Бутерброды и одной рукой можно сделать.

 _________________

 Есть-то и не хотелось, собственно. Он лежал на кровати, в темноте. Наполненной привычными запахами нагретой ткани, пота и парафина. Все как всегда. В этой квартире не изменилась ничего. Они жили теперь с Виталей вдвоем, после того как Кирилл женился и съехал в соседний подъезд. Вот там, двумя этажами ниже, в однокомнатной квартире в одночасье стало пусто. Не стало любимого, мужа, отца.

 В наушниках звучит старый, добрый и вечный "Motorhead".