- И кому станет от этого легче?

 Ковалев вздыхает.

 - Никому.

 - Тогда зачем?!

 - Я не могу по-другому.

 - Ясно, - Артем понимает - переубеждать бесполезно. - На что будешь жить?

 Виталий вздыхает еще раз. В этом вздохе - облегчение от того, что не пришлось спорить с Артемом, пополам со смущением.

 - У Федорчука место есть...

 - В "спасы" пойдешь?

 - А что делать? Зато работа постоянная, МЧС, все дела...

 - Вы же с дядей Федором друг друга убьете.

 - Ничего, я буду сдерживаться.

 - Ну, ты взрослый, тебе виднее...

 На какое-то время между друзьями повисает молчание. И потом Виталий решается задать мучающий его вопрос.

 - Считаешь, что я... предаю Кирилла?

 - Нет, Виталь. Это что угодно, только не предательство. Я же вижу... Ты себя рвешь этим. И это - только начало. Будет только хуже. Если ты кого и предаешь - то только себя.

 - С этим я справлюсь, - он криво усмехается. - Спасибо, что понял. Не осудил.

 - Когда я тебя осуждал?

 Глава 4. Дорожная

 Сибирь-матушка встречает его как мачеха. Холодом и бураном. На летном поле непроглядная тьма, которую прорезают росчерки белых трассирующих снежных зарядов. Кажется, что темнота вокруг полна свирепых духов, которые носятся и воют, исполняя ритуальный танец.

 Буранов он видел предостаточно, но этот - иной. Чужой. Чужая земля. Его ждут чужие горы. И дует на самом деле - сильно. Ветер жалит и почти сбивает с ног, пока они ждут автобус, который должен доставить пассажиров от самолета к зданию аэропорта. Артем запоздало изумляется мастерству пилотов или их везению. Или - и тому, и другому. И заодно, вспоминает одну из версий происхождения названия "Сибирь". Тюркское сибэр - "мети, подметай". Место, где метели и бураны метут постоянно. Воистину - так.

 А потом он долго едет на такси. Часов шесть, а то - и все восемь. Смотреть за окном не на что, бесконечное белое мельтешение. Но снега - действительно много. Хотя водитель утверждает, что снега в этом году мало. Что же бывает, когда его много? А потом он все-таки проваливается в сон. За годы работы гидом и частых разъездов он обзавелся полезной привычкой засыпать практически в любой ситуации. Было бы куда притулить голову.

 ________________________

 Как бы ни было утомительно и длительно его путешествие, оно все же закончилось.

 Его ждут, его встречают. Саня Семенов, он же - Эсэсовец, руководитель, если можно так сказать, сего проекта, местный "начальник Камчатки" - симпатичный обаятельный шатен, говорливый весельчак. Здороваются, обнимаются, Саня помогает ему разгрузить вещи, донести их до здания шале, а потом - до комнаты.

 - Голодный?

 - Не знаю. Наверное. Но сначала - коньяк. Укачало меня в дороге

 - Не вопрос! Пойдем в кают-компанию. Народ там уже вовсю бухает.

 ______________________________

 - Граждане отдыхающие! - у Сани голос достаточно громкий, и поэтому шум и веселье в кают-компании быстро стихают. - Прошу любить и жаловать! Многие знают, ну, а те, кто не знают - это широко известный... - "В узких кругах" - с усмешкой вставляет Артем, - white guide со всеми причитающимися корками и прибамбасами - Артем Литвинский. Он же Литвин. Можно же тебя так называть?

 - Можно, - кивает Артем. Улыбается. - Всем привет.

 Все идет своим обычным чередом. Коньяк - за знакомство. Потом еще - за прибытие. Исподволь знакомится с ребятами. Спокойно дает всем, со своей стороны, рассмотреть себя.