Во дворике, примыкавшем к дому Изабеллы, деревья были покрыты зеленой листвой, в их ветвях щебетали птицы, отовсюду доносилось благоухание цветов. Щедрое летнее солнце заливало окрестности своими яркими лучами. Но как только машина свернула за угол, небо приобрело зловещий свинцовый оттенок. Стоял ноябрь. Все цветы давно пожухли под порывами холодного ветра, а голые темно-коричневые ветви деревьев в окружающем полумраке казались черными. Все выглядело так, словно кто-то неведомый одним мановением руки стер яркие краски, которыми окружающий пейзаж только что радовал глаз. Цветной экран стал вдруг черно-белым.

От неожиданности Изабелла так резко нажала на тормоз, что пес ударился головой о спинку ее сиденья.

– Прости, пожалуйста, Хитцел. Но что происходит?

Скотч вытащил из кармана жевательную резинку и сунул в рот.

– Я же вам говорил еще во дворе: погода будет меняться, прежде чем мы доберемся до места нашего назначения.

– Так же внезапно, как теперь?

– Не так. Резче. Последние пять лет зимы здесь стояли суровые, снежные, с метелями.

Наклонив голову, она с ноткой скептицизма в голосе спросила:

– И нам предстоит их все миновать за двадцать минут?

Он пожал плечами с видом человека, которому задали самый дурацкий на свете вопрос.

– Разумеется. Пять лет – это двадцать смен времен года. Наша поездка в центр – это ведь еще и путь в настоящее, так что мы непременно должны будем проехать сквозь все два десятка сезонов. Потому-то я и приехал на полно приводной машине.

Изабелла посмотрела на свои руки, сжимавшие рулевое колесо, и тотчас же взгляд ее переместился на крепкие ладони Скотча.

– Вы хорошо водите?

– При жизни взял третье место на ралли в Акрополисе и четвертое – в Монако.

– Тогда садитесь за руль.

Изабелла вышла из машины и поежилась под пронизывающим ветром, который взметнул в воздух редкие пушистые снежинки. Она быстро поменялась местами с бывшим гонщиком.

Хитцел невозмутимо наблюдал за действиями человеческих существ с заднего сиденья машины.

А через пять минут, добравшись до Герстхофа, они стали свидетелями первой на их пути аварии. К этому времени земля была уже покрыта толстым снежным одеялом. Серебристый автобус выехал на встречную полосу и, потеряв управление, врезался в красно-белый трамвай. Вокруг двух искореженных гигантов тотчас же собралась толпа зевак. Многие из прохожих, облаченные в тяжелые зимние куртки и пальто, не поленились перейти улицу под порывами ледяного ветра, чтобы полюбоваться последствиями столкновения с близкого расстояния.

Очутившись на водительском месте, Скотч первым делом включил печку. И все же ехать по такой погоде было очень опасно: температура за окнами автомобиля опустилась ниже нуля и дорога превратилась в сплошной каток. Несмотря на то, что обогреватель был включен на полную мощность, Изабелла продрогла в своей футболке и тонком кашемировом свитере. Впрочем, она едва обращала внимание на это неудобство – взгляд ее был прикован к тому, что творилось снаружи. Она прижала локти к бокам, охватила ладонями плечи и не отрываясь смотрела в окно.

– Сколько еще продлится для нас эта зима?

Скотч цепко держался за руль, глядя на дорогу.

– Понятия не имею. Мне об этом известно ровно столько же, сколько и вам. Надеюсь, недолго. Но погодка все хуже и хуже. На дорогах сплошной лед.

Он ловко обогнул место аварии и завернул вправо, под виадук. И тотчас настала весна.

Изабелла глазам своим не верила: по одну сторону небольшого виадука бушевала метель, по другую – сквозь светло-серые облака проглядывали лучи весеннего солнца. Снег растаял. Прохожие успели сбросить зимние пальто и облачились в джинсовые пиджаки и разноцветные свитера.