Так из двух столпов создадутся Триумфальные врата! Попробуйте, напишите сегодня в какой‑нибудь книге: «Вождем человечества сегодня должен быть не солдат, не дипломат, не профессор, не шут, но только священник» – и неистовый крик поднимется в мире, когда появится такая книга. Попробуйте написать: «Церковь – это только незавершенное творение, одна половина сломанного меча, и она останется в таком состоянии до тех пор, пока ее глава не будет одновременно и викарием Соломона, главой Ордена» – и книгу сожгут на костре. Да, конечно, истина не горит и ее невозможно растоптать! Она снова и снова становится явной, так же, как и надпись над алтарем в церкви Богоматери в нашем городе, где расписная доска постоянно падает.

Я вижу, Вам очень не по душе тот факт, что существуют священные тайны, хранимые лишь врагами церкви, о которых сама она ничего не знает. Да, это так. Но лишь с одной существенной оговоркой: те, кто хранит эти тайны, не знает их применения; их братство – это только вторая половина «сломанного меча», и поэтому они не могут понять их смысл. Было бы гротеском считать, что бравые основатели кампаний по страхованию жизни обладают магическим арканом преодоления смерти. Последовала долгая пауза; оба, казалось, предались своим собственным размышлениям. Затем я услышал звон стаканов, и немного погодя, капеллан сказал: – Где Вы могли получить столь странные знания? Барон молчал. – Или Вы не хотите об этом говорить? – Гм. Смотря о чем, – уклонился барон. – Кое‑что связано с моей жизнью, кое‑что мне дано свыше, кое‑что… гм… я получил по наследству. – Чтобы человек мог получить по наследству знания – это что‑то новенькое! Конечно, о Вашем достопочтимом батюшке сегодня рассказывают самые удивительные истории…

– Какие, например? – развеселился барон. – Это меня очень интересует! – Ну, говорят, что он… он… – Был сумасшедшим! – весело продолжил барон.

– Не совсем сумасшедшим. Скорее, чудаком в высшей степени… Кажется, он изобрел, – но не подумайте… я, естественно, в это не верю… – так вот, кажется, он изобрел машину для пробуждения религиозного чувства… религиозного чувства… у охотничьих собак…

– Ха, ха, ха! – засмеялся барон так громко, сердечно и заразительно, что я, лежа в своей постели, вынужден был заку– сить носовой платок, чтобы не выдать себя смехом.

– Да я и сам думаю, что это глупости, – заизвинялся капеллан.

– О, – барон хватал ртом воздух – о, вовсе нет, вовсе нет! Это правда. Ха, ха! Подождите минутку! Я должен вначале высмеяться. Да, мой отец, действительно, был оригинал, каких свет не видывал. Он обладал огромными знаниями и размышлял обо всем, о чем только может размышлять человеческий мозг. Однажды он пристально посмотрел на меня, потом захлопнул книгу, которую только что читал, бросил ее на пол ( с тех пор он больше не брал в руки книг) и сказал мне:

– Бартоломеус, мальчик мой, я только что понял, что все – чепуха. Мозг – самая ненужная железа, которая только есть у человека. Его нужно удалить как миндалины. Я решил сегодня начать новую жизнь.

Уже на следующее утро он переехал в принадлежаший нам тогда маленький замок в провинции и провел там остаток своих дней.