|
Заключение вы будете отбывать в камере, в которую обычно сажают задержанных гомосексуалистов и трансвеститов – вместе с вышеупомянутыми, – и наблюдать, как все эти негритосы извращенцы будут трясти на вас своими членами. Джентльмены, если кто‑то из вас сознается в том, что пользовался услугами этой женщины, и его показания покажутся нам убедительными, никаких обвинений в отношении вас выдвинуто не будет и все ваши показания будут сохранены в строжайшем секрете. Как только вам удастся нас убедить, все вы будете отпущены и вам позволят забрать конфискованные у вас личные вещи и автомашины. Они, кстати, находятся неподалеку – на муниципальной стоянке. И, в награду за сотрудничество, с вас не будет взиматься плата за отгон и хранение машины. Опять же: если вы будете говорить правду. Вы не сможете получить свободу, пытаясь убедить нас, что вы ее трахали, – когда вы этого не делали. Сид, покажите фотографии.
В сторону: Сид, этакий сухопарый дедуля. Головокружение от собственной значительности: я, Дэвид Клайн, дипломированный юрист. Я опустил глаза, перевел дух, поднял глаза: негр и итальяшка выступили вперед. Я сверился с фотографиями на водительском удостоверении и сопоставил имена: Негр: Уиллис Арнольд Кальтенборн, Пасадена. Итальяшка: Винсент Майкл Ло Бруто, южный Лос‑Анджелес. Проверил личные дела – итальяшка привлекался за неуплату алиментов. Подошел Сид: «Мы это сделали». – Да, сделали. Стеммонс ждет – так? – Ну, и магнитофон с ним. Четвертая кабинка – он там. – Отправь Кальтенборна в пятую, а макаронника – к Джуниору. А остальных обратно в предвариловку. – Накормить? – Дай по конфетке. И не позволяй им звонить – Ушлый адвокат может запросто подкопаться к бумажкам, которые мы их вынудили подписать. Где Уилхайт? – Не знаю. – Держи его подальше от комнат для допросов. – Дейв, он – капитан… – Тогда… черт, просто держи. Ригль, раздраженный, ушел. Я, в нетерпении, – в коридор, где располагались комнатки для допросов. Стандартные комнатки – шесть на восемь, крошечное окошко. В номере 5 ожидает Кальтенборн в феске, а в четвертой – Ло Бруто, Джуниор и магнитофон на столе. Ло Бруто поерзал на стуле – Джуниор поморщился. Догадка Крутого В. – Джуниор в Ферн‑Делле под кайфом. Запоздалое воспоминание: допрос Инджа – у Джуниора – воспаленный взгляд наркомана. Теперь даже хуже. Открываю дверь – и громко хлопаю ею. Джуниор кивает – едва не пошатывается. Я присел. «Как вас звать – Винс? Винни?» Ло Бруто ковырнул в носу. «Леди зовут меня Мистер Большой Член». – Моего напарника так же кличут. – Да? Молчаливый, нервозный тип. Должно быть, пользуется популярностью. – Ну да. Но мы здесь не для того, чтобы обсуждать его половую жизнь. – А жаль – время‑то у меня есть. Моя старуха и детишки в Такоме, так что я могу просидеть здесь все трое суток, но я подумал: а остальные‑то парни при чем? Ладно, я ее трахал, так что давайте приступим к делу – ха‑ха. Я протянул ему сигареты. «А вы мне нравитесь, Винни». – Да ну? Тогда зовите меня Винсент. И экономьте свои деньги – я бросил курить четвертого марта пятьдесят второго года. Джуниор вынул из пачки сигарету. Нервы на взводе: зажег спичку лишь с третьего раза. Я откинулся на стуле: «Сколько раз вы были с этой девушкой?» – Один. – А почему только один? – Один – равносилен случайной связи. А если не один – так дешевле собственную супругу трахать – и ничего лишнего не подцепишь. |
