|
К пленникам подошел человек, значительно превосходящий ростом остальных туземцев. На плечи его была накинута широкая полоса ткани, концы которой опускались ниже набедренной повязки. Человек с лентой оглядел каждого из пленников. Особенно долго он изучал Несмеха. Юноша готов был поклясться: Хозяин Реки, несмотря на полумрак, видит его очень хорошо.
– Воины! – произнес высокий звонким властным голосом.– Готовы ли вы взять свою свободу? – Хозяин Реки говорил на конгаэне. Причем на северном диалекте, не похожем на скороговорку Сарбура [3] или придыхающую речь Южнобережья… – Готовы ли вы взять свою свободу? Пленники молчали. Хозяин Реки повторил в третий раз. Тогда один из десятников осторожно спросил: – Что должны мы сделать? – Биться! – Хозяин Реки вновь оглядел всех девятерых.– Каждый из вас может биться с одним из тех, кто сегодня вступает на путь Соединения. Это – честь для них. – С одним из… С одним из вас? Высокий туземец сделал вид, что не заметил интонации вопроса. – Вот они! – Он указал рукой на группу туземцев по другую сторону огражденной площадки. Их было девять. И за каждым, так же как и за каждым из пленников, стоял еще один человек. Из-за темноты никто из конгаев не мог толком разглядеть своих предполагаемых противников. – Оружие? – спросил десятник. – Их оружие – они сами. Вы можете взять свое. Десятник, верзила с длинными толстыми руками, несколько оживился. До этого он рассматривал слова Хозяина Реки как предложение почетной смерти. – Нельзя ли побольше света? – поинтересовался он. – Света? – Просьба удивила высокого туземца.– Факелы? Конгай кивнул. Хозяин Реки отдал соответствующее приказание. – Что еще? – спросил он. – Пусть принесут мой меч! – сказал десятник.– И учти: мне нужен именно мой меч! Он… – Тебе принесут твой меч! – перебил его предводитель.– Что еще? – Что будет со мной, если я сумею победить? – спросил конгай. Все девятеро пленников, затаив дыхание, ждали ответа. – Ты получишь свободу! – спокойно сказал высокий туземец. И, после небольшой паузы.– Ты получишь полную свободу. Такую, какой ты ее понимаешь. Мы проводим тебя – и любого, кто победит,– к берегу моря. И там отпустим. Ты согласен? – Нужно быть дураком, чтобы отказаться,– буркнул десятник.– Меня устраивают условия. Они всех устраивают! Так? – Он обернулся к остальным. Конгаи ответили дружным согласием. Промолчал один Несмех. Тогда фарангцу показалось: его молчания никто не заметил. Принесли оружие. Каждому из конгаев вручили его собственный клинок. Четверо, пожелавшие получить кинжалы, получили и их. Солдаты, прицепив к поясам мечи, повеселели. Один Несмех продолжал держать оружие в руках. Принесли факелы и установили вокруг огражденной площадки. Сразу посветлело. Теперь Несмех увидел лицо говорившего с ними Хозяина Реки. Старик. Но из тех, что до самой смерти сохраняют силу. И лицо его было ничуть не похоже на конгайское. Встреть Несмех такого в Фаранге, не задумываясь, сказал бы: подданный Империи, причем, почти наверняка – северной крови, хольдец или рус. |
