– С другой стороны, это даже хорошо, – говорила Настя, – какой смысл новости смотреть? Только пугаться. Я купила себе телик и дивидюшник, киношкой на дисках наслаждаюсь.

– Какая у вас необычная квартира, – не выдержала я.

Настя засмеялась.

– Чума, да? Мой папка служил в армии, до того, как меня родить, они с мамой по гарнизонам намотались и двух младенцев похоронили. Мальчики у них рождались больные, врачи сказали – девочка должна выжить.

Я подперла кулаком щеку и стала слушать рассказ девушки.

Отец Насти, Владимир Петрович Куваев, человек порядочный и, что весьма странно для военного, абсолютно непьющий. И у Куваева начисто отсутствовали карьерные амбиции, он дослужился всего лишь до прапорщика. Никакого высшего образования Володя не имел, состоял в частях шофером, а его жена Зинаида работала в столовой поваром. Пределом мечтаний семейной пары было получить хорошую квартиру и достойную зарплату. Куваевы всегда жили честно, Зинаида никогда не воровала продукты, а Володя не «химичил» с бензином, и в конце концов им повезло. Положительную во всех смыслах семью выделил из общей массы полковник Андрей Серебров. Вот уж кто изо всех сил лез наверх, так это он.

За короткий срок Володя стал для нового начальника не только водителем, но и адъютантом, электриком, сантехником, плотником и чернорабочим в одном флаконе. Зиночка превратилась в повариху, горничную, а заодно и няню детей Сереброва. Переводясь c места на место, Андрей всегда брал с собой Куваевых, а Володя с Зиной не уставали радоваться своему счастью. Серебров был им как отец родной, он всегда следил, чтобы его прислуга получила хорошую комнату в общежитии, паек и обмундирование. В конце восьмидесятых у Куваевых случилось сразу два радостных события: Андрей, успевший стать генералом, очутился в Москве и перетащил туда своих верных вассалов, а Зиночка родила дочь, слава богу, здоровую девочку.

Страну медленно втягивало в гражданскую войну, жить в столице становилось все опаснее, служба в армии в начале девяностых потеряла всякую престижность, зарплату личному составу не платили месяцами, но Серебров постоянно твердил:

– Спокойно, я решу все проблемы.

Володя с Зиной верили в хозяина, тот обладал активностью охотничьего пса, мимикрировал как хамелеон и казался окружающим безобидным, как белый кролик. В голодном девяносто втором году Андрей привез Куваевых в Барабанный тупик, открыл вход в подземелье и спросил:

– Нравится? Будете здесь жить?

Зиночка обомлела от восторга.

– Это наше?

– Мое, – уточнил Андрей, – но и ваше тоже.

– Это бункер? – поинтересовался Володя.

Серебров кивнул:

– Да. Таких помещений в Москве несколько, все состояли на балансе у разных служб: Министерства обороны, Комитета госбезопасности, кое‑каких других структур. Оборудовали бункеры в самый разгар холодной войны с Америкой. В начале шестидесятых годов двадцатого века мир всерьез готовился к ядерной войне. Вы сейчас находитесь в убежище, которое предназначалось для высокопоставленных чиновников и членов их семей. Мне удалось приватизировать несколько таких катакомб в столице и в Питере. Короче, живите здесь в свое удовольствие, приглядывайте за хозяйством, я вас сюда пропишу. Пока будете получать небольшую зарплату, но за коммунальные услуги платить не придется. И никаких проблем с едой, в дальней галерее есть продуктовое хранилище, там полно тушенки, крупы и макарон.

У любой семьи, предложи им кто поселиться в подобном месте, возникла бы масса вопросов.