– Ой, дурак, – ожила Олеся, – раз от чая отворачивало, даже пробовать не надо было. Лизнул чуток, покоробило тебя – вылей, организм подлянку чует.

– В принципе я с тобой согласна, – поддержала я хозяйку.

– Николая обижать не хотел, он от чистого сердца предложил, – заявил Митрич.

Я решила не обсуждать больше эту сложную этическую проблему.

– Хорошо, угостились, что дальше?

Митрич громко рыгнул.

– Сначала ничего, потом плохо видеть стал, вроде свет притушили. Я у Николая спросил: «Кто люстру вырубил?» А он не ответил, рот, правда, разевал, а слов не слышно.

– Понятно, – вздохнула я, – могу предположить, что после этого вы отключились.

– Земля закачалась, ваще ничего не помню, – признался Митрич, – потом вдруг увидел Михаила Федоровича. Как я в комнате отдыха охраны очутился – не знаю. Открываю глаза – управляющий стоит и злым голосом требует: «Эй, очнись!» Короче, выперли меня вон. Он сказал, что я пьяным на работу вышел, упал у дверей, создал опасную ситуацию для клиентов и сотрудников, наплевал на их безопасность, всунули мне конверт в зубы и под зад ногой.

– А что было в конверте? – проявила я любопытство.

– Деньги, – пожал плечами Митрич, – зарплата.

– Странно, по идее, банк мог вам не платить, – удивилась я, – наоборот, еще бы и оштрафовали за безобразное поведение. Пожалуйста, попытайтесь вспомнить, в котором часу Николай с вами чайком поделился.

– Мы у двери стояли, – уточнил пьянчуга.

– Когда в банке началась заваруха, сколько времени на часах было? – изменила я вопрос.

– Я на них не гляжу, – засопел алкоголик, – далеко висят, а своих нет, и бандитов не припомню, клиенты не буянили.

– Можете описать посетителей? – не отставала я.

Митрич подергал себя за ухо.

– Баба с ребенком, девчонка все время капризничала. Еще бухгалтер!

Я сделала охотничью стойку.

– Вы знаете женщину?

– Нет, – зевнул собеседник.

– Но называете ее бухгалтером, – напомнила я.

Митрич принялся делать круговые движения руками.

– Волосы такие… высокие… их обычно бабы из бухгалтерии в стог укладывают. Я не первую работу меняю, везде главбух так выглядит.

Хозяин умолк и уставился в окно.

Я решила его поторопить.

– Значит, две посетительницы?

Митрич заморгал:

– Не‑а! Еще девка, тетка и мужик.

– Хорошо одетый бизнесмен, хотел внести плату за детский садик, – кивнула я.

– Орал сильно, – вынырнул из нирваны алкоголик, – перепутал квитки!

– У вас отличная память, – обрадовалась я.

– И жирдяйка, – объявил Митрич, – толстуха!

– Такой не было, – возразила я.

– А ты откуда знаешь? – фыркнул пьяница и в тот же момент щелкнул пальцами. – Я тебя вчера видал! Стояла в стороне, ничего не делала! Сумочка на плече висела.

– Да, я заходила в зал, – признала я, – поэтому совершенно уверена: полной женщины там не было.

– Неправда, – уперся Митрич, – жирдяйка за фикусом копошилась, у предбанника, который ведет в туалеты и к служебному лифту, там еще здоровенная тумба с деревом стоит.