— Вы всерьез считаете, что мы задержали вас, чтобы удостовериться в личности и потом отпустить?

— Вы сделаете это…

— Вы сами не верите в то, что говорите. Мы взяли вас в плен, Усман Бисланович.

— Что? Кто вы?!

— Мы, — Глеб усмехнулся.

Конечно, у него и в мыслях не было объяснять Сельмурзаеву, что такое «Белый Легион». Незачем чеченцу знать, что у Имперского комитета госбезопасности остался небольшой, но боеспособный наследник, давно пустившийся в свободное плавание, сбросивший с себя контроль всех ветвей власти и превратившийся в некий тайный Орден. В память о «Большой конторе» — КГБ СССР — эту подпольную организацию именовали еще «Малой конторой». В ее распоряжении оказались материальные средства и тщательно законспирированные структуры.

«Белый Легион» остался в России одним из последних серьезных игроков на арене, где ставкой служат стратегические интересы, жизнь миллионов людей, выживание русского народа, некогда великого, а теперь загнанного в угол. «Легион» — это тот костыль, на который еще может опереться едва державшаяся на ногах, умирающая держава. Правда, он прилично потрепан и ослаблен бесконечными войнами за место под солнцем, борьбой на свой страх и риск с террористами, «Синдикатом», спецслужбами Запада, мафией и собственными коллегами из госорганов. Но еще способен кое на что. Он ведет свою войну, где нет законов, где большая цель оправдывает любые средства. Иначе и быть не может, поскольку «легионеры», по существу, последние солдаты России на последнем рубеже.

— Давайте договоримся, — произнес Глеб. — Спрашивать будем мы. А вы — отвечать. Для начала вы нам поведаете, зачем вам чемодан с изотопами.

— О чем вы говорите?! — искренне возмутился Сельмурзаев.

— Руслан привез вам изотопы. Цель?

— Глупый разговор… Я не знаю, что наговорил Руслан. Он мой дальний родственник и иногда пользуется моим гостеприимством.

— Как и два террориста с оружием, что приютились в доме.

— О них я вообще ничего не знал. Этим домом пользуются многие мои родственники. И записан он на мою сестру. Что там творится — за это я ответственности не несу…

— Вы что, правда надеетесь, что мы будем брать согласие на привлечение вас к уголовной ответственности?

— А вы думаете по-другому?

— Я думаю, что если мы не найдем общий язык, то сначала порежем на куски тебя, сука позорная, — Глеб подошел к депутату и взял пальцами его за горло. Сельмурзаев попытался дернуться, но Ратоборец надавил на болевую точку, и рука обвисла. — А потом твоего змееныша, который в Англии учится. Родственников. Всех под нож…

Он отпустил.

Чеченец перевел дыхание. И произнес глухо:

— Делай что хочешь! Ничего не узнаешь!

— Значит, взаимного согласия не получилось… Жаль.

Сельмурзаев выругался по-чеченски.

Он привык, что с ним играют в поддавки. Что все наезды не страшны. Потому что даже если государственная контора наезжает по беспределу, всегда можно включить каналы, и зарвавшимся ребятам прикажут сдать назад. Но только он ошибался. Это была вовсе не контора. Точнее, не та контора…

Дальше разговор продолжился в комнате с хирургическим креслом. К теплой компании прибавился Доктор.

— Сколько у нас времени? — спросил он, бездонными черными глазами разглядывая депутата, чьи запястья были прикованы к креслу.

В глазах чеченца застыла тяжелым камнем ненависть.