— Головокружения не прошли? — спросил руководитель исследовательской группы, самый старый и мерзкий из всех.

— После того, как я начала принимать те таблетки, что выдали, головокружения прекратились, — доложила я.

— Продолжай принимать. И… катись на все четыре стороны.

— Я свободна?

— Не совсем, тебе объяснят.

Руководитель сердито вышел, сопровождаемый свитой старикашек.

— Какое сегодня число? — выкрикнула я вослед.

— Какая тебе разница, существо?

В камере остался один из ассистентов, который относился ко мне чуть теплее, чем к экспонату лаборатории.

— 12 октября, — посмотрел он на свой ординатёр-табло.

— Я тут всего месяц, а ощущение, что всю жизнь… Хм, впрочем, так и есть.

— Если честно, Жизель, мы уже подготовили тебя к вскрытию, надеялись что исследование мозга даст ключ к тайне работы добедового АКОСа… Но пришли документы от Клода.

— Таки он вспомнил обо мне.

— Клод Яхин официально признал тебя родственницей, поэтому в лаборатории не имеют права проводить вскрытие или ставить эксперименты, угрожающие здоровью пациента.

— О, теперь я пациент? Чем же я больна?

— Это просто статус, — ассистент фальшиво улыбнулся. — У нас нет слов для обозначения таких категорий, как ты. Мой руководитель, например, классифицирует тебя как сложнейшего биоробота, который имитирует биологическую жизнь до степени полного сходства.

— К дьяволу его маразм. Что дальше?

— Согласно договору с Эскадроном Клода, корпорация продолжает работать с тобой как с важным образцом добедовых биосинтетических технологий… Но в остальном, ты почти вольное существо. То есть — человек. Но это всё на словах. На деле — ты больше не интересна корпорации.

Далее всё произошло стремительно:

Мне вернули лохмотья, в какие замотал меня Сенчин, когда вынул из колбы. Проинструктировали, что наблюдение за мной не закончилось, но перешло в период «испытания в естественной среде обитания».

И буквально вытолкнули из лаборатории.

У входа ждали Клод и Антуан.

Моя жизнь началась по-настоящему.

Глава 10. Обгоняя безумие

Командан и аджюдан прибыли за мной на парадном бронепежо. Это транспортное средство Эскадрона Клода не участвовало в боевых вылазках. Таранный бампер был декоративным, украшен выпуклыми узорами. По бортам блестящими буквами шёл девиз:

«Искры зажгут эту ночь»

Буквы были украшены проблёскивающими лампочками. В ночи они действительно смотрелись искорками. Подошла и поскребла ногтем знакомые с детства лампочки. Клод встал рядом:

— Когда ты рождалась, по вонючему электролиту бежали искры.

— Тоже их видела. Это было мгновение, когда я вдруг появилась, а вокруг — искры. Не могу пошевелиться, хотя чувствую, что у меня есть руки и ноги. Кошмарное состояние. Мне казалось, что я Клод, который прямиком с кушетки профессора очутился в неизвестности.

— Помнишь, откуда взялся девиз?

— Мой, твой, наш дедушка, когда подыскивал слоган для Приватной Военной Компании, обратился к историкам. Те предложили поэму безымянного боевого трубадура, жившего задолго до Большой Беды. Звуковые файлы сказания не сохранились, только обрывки лирики:

Клод нервно провёл рукой по лбу. Ему не хотелось его морщить, как это делала я. То есть он. Сходство жестов пугало:

— Странное совпадение с искрами.