— Клод, если ты пытаешься выяснить, насколько я помню твою память, так и спроси, нам пока что нечего скрывать друг от друга.

— И насколько?

— Если что-то и забыла, то всё равно не узнаю, ведь так? Чтоб что-то припомнить из твоей жизни, мне нужно делать усилие, знаешь, как попытаться вспомнить лицо тёти Жанны, на твой… наш шестой день рождения.

— О, да, тогда был моден яркий макияж. Я её испугался.

— Вот, ты сразу вспомнил, а мне нужно копаться в себе. Твоя память во мне больше похожа на безымянную поэму, чем на пережитый опыт. Правда, воспоминания о «прочитанном» тут же становятся настоящим переживанием, если достаточно долго буду о нём думать. В лаборатории сказали, что это результат работы субпрограммы. Большая часть памяти заархивирована в глубине сознания. Я извлекаю их по мере надобности.

— Мне не понять эту хренотень.

— У меня в лаборатории было время, чтоб понять, что моя жизнь — это чужое воспоминание. Я прожила гораздо меньше, чем могу вспомнить.

От этой двойственности у меня закружилась голова. Пошатнулась, а Клод даже не дёрнулся, чтоб мне помочь.

Меня подхватил Антуан:

— Корпоративные изверги. Замучили девушку.

Отнёс меня в салон бронепежо.

Антуан уложил меня на заднее сиденье. Намочил платок водой из бутылки и хотел провести по лицу. Но я отстранила его руку и села:

— Всё нормально. Поехали в Форт-Блю, мне надо…

— Отставить! — гаркнул Клод. — Тут я отдаю приказы, не забывай.

— Прости, привычка.

— Засунь её поглубже в сознание и никогда не вынимай.

Антуан сел за руль, Клод рядом со мной:

— В Форт-Блю.

Антуан кивнул и начал выруливать со стоянки. Клод нахмуренно молчал, показывая, чтоб к нему не лезли с вопросами.

Я попробовала пригладить волосы, поправить лохмотья комбинезона. Антуан посочувствовал:

— Жмоты корпоративные, не могли халат выдать.

— Рада видеть тебя живым. Получил награды?

— Откуда ты… а, ну, да, ты же типа Клода… В моём формулярном списке три новые записи: взыскание за манкирование дисциплинарного устава, объявление благодарности за мужество, и повышение еженедельного жалования на плюс четыре эльфранка на три месяца.

— Плюс четыре? Я бы вообще не награждала. Ты пошёл на ненужные потери, жертвуя собой.

— Хорошо, что ты не командан.

— Отставить фантастику, — Клод достал из-под сиденья вещмешок с чистой одеждой и передал мне. Извлёк из чехла чип-машинку: — Убери волосы с шеи и нагнись.

Я согнулась над его коленями:

— Скажи хотя бы, что за фамилию и отчество ты мне выбрал?

— По закону обязан дать свою фамилию.

Клод загнал мне под кожу чип. Стальные нити развернулись внутри меня, проникая иглами в позвоночник и мозг. Я прикусила свою руку, чтоб не вскрикнуть. Боль сильная, но быстро утихающая. В зеркале заднего вида поймала сочувствующий взгляд Антуана.

Клод достал чистый кусок гербового пластика, вставил в прорезь чип-машинки и пропечатал текст.

Потирая побаливающее место вживления чипа, прочитала:

— «Яхина, Жизель Клодовна…» Дурацкое отчество… «Гражданский номер: 25 359 347–009. Статус: жива. Здоровье: 100 %. Место рождения: Моску…» Ну, мерси, что в столице прописал… «Возраст: 52 года…» Ты рехнулся? — обернулась я к Клоду: — Мне и месяца нет.

Клод пожал плечами:

— Не все данные чипа с чёрного рынка выживанцев можно отредактировать.