| Непонятно, почему запрещается есть людей. Их что, выбрасывать за ненадобностью? Получилось бы, что мой сын женщина, то есть бросовый товар, отходы, дерьмо, неразобранный мусор, тот, что не поддается сортировке, слышите, как он кричит? Что вы об этом думаете? Прошу, напишите нам или позвоните, кричал ли и ваш ребенок. Что? Вы его не видели? И не слышали? Не заметили дурной свет, в который попал мой сын? Вы его вообще не видели? Вам совершенно ни к чему его видеть? Вы хотите ужинать при свечах и с красным вином? Что, уже успели его съесть? Не может быть! Он, кажется, еще наполовину сырой! Я даже салат не приготовила, не говоря уже о гарнире. Мне что, самой лечь в качестве гарнира – на него, под него, под сына, да? Вроде украшения блюда? Слегка выродившееся аморальное естество, смесь салата и петрушки, так, что ли? Решайте же, наконец! Да так да, нет так нет. Этот беспорядок в моей генитальной организации, где лишь немногие могут претендовать на членство, большинство же нет, могут лишь те, что с членами, но они не очень то и хотят, ну что же, скоро они их лишатся, ох, то, что я сейчас сказанула, даже для меня чересчур. Простите меня на этот раз, или вы уже заранее простили себя за следующий раз? Во время родов я хотела во что бы то ни стало заиметь член, и вот теперь должна расплачиваться за то, что отдала его сыну, уж очень он меня упрашивал. Куда же я подевала вязальные спицы, они нужны, чтобы выколоть сыну глаза! Ему не надо видеть, что я с ним делаю, и вот я никак не могу найти эти дурацкие спицы. Ах да, он взял их себе, чтобы другой не видел, что он хотел бы с ним сделать! Даже быть одновременно преступником и жертвой он непременно хочет сам, мой сынок! Вы только представьте себе, тем и другим сразу! Он не хочет насиловать, и чтобы его насиловали тоже не хочет. У него было время решиться на что нибудь одно! Чего же теперь он хочет? Он хочет все делать сам, и чтобы с ним делали, тоже хочет. Тут уж ничего не поделаешь. Даже новый пуловер, который я придумала для него, вместе с узором, он хочет связать и надеть сам! При этом он запутался в собственной судьбе. Во всяком случае, главное дело он должен был предоставить мне, вязание и ослепление, когда спицы уже не нужны, а рукава пришиты. Я то знаю, что вязальными спицами можно начать все что угодно, и никогда не кончить! Я просто помешана на вязании! Две тысячи начатых носков, и ни один не подходит к другому, пусть кто нибудь попробует сделать то же самое! Раньше я ослепляла мужчин своей красотой, зато мой сын теперь ослепляет себя сам, хотя именно я могла бы быть экспертом в этом деле. Маленький носитель пениса, пенисоносец, он смело идет к избавлению и с каждым шагом задиристо толкает свой член вперед, этот маленький спортсмен, вы обратили внимание, мальчик отталкивает все, что попадается на его пути, он научился этому у своего пениса, который ведет перед собой, словно футбольный мяч, делая финты то вправо, то влево. Неудивительно, что порой он ему мешает, и сын хотел бы от него избавиться! Посмотрим, как долго он выдержит, этот отросток, пока не отвалится. Но нет, он не может потеряться, он прирос, как черенок, причем не к чему то иному, а к моему плодоносному языку, мм гм, превосходно. Так что же я хотела сказать о своей генитальной организации, я теперь все забываю, а, вот что: пожалуйста, попытайтесь и вы стать ее членом, тогда я выдам вам членский билет и пришлю квитанцию. Со времени, указанного на почтовом штемпеле, вы, заплатив по счету, становитесь посланником бога, моего сына. Пряности, которыми следует заранее натереться, я вышлю по почте. Но вы можете оплатить счет, даже находясь на том свете, разумеется, эта возможность нами тоже предусмотрена. Мы и там учредили маленький банк и установили банкомат, как же без него, он нужен, чтобы плодить все новые и новые маленькие банки. Мой сын теперь основательно мной запуган, в чисто телесном смысле, это будет первый шаг в сторону многих внутренних конфликтов и навыков жарки, которые ему еще предстоит освоить. Итак, кроме всего прочего, я угрожаю ему утратой способности быть любимым, говорю, пусть поищет себе другой объект, который, возможно, будет любить его, а, может быть, и нет. |
