Кеймер ответил на это старомодным увещеванием: мол, серия очерков Сплетника вначале может породить у читателей газеты Брэдфорда «надежды на развлечение за собственные деньги», но вскоре они ощутят «тайную печаль, увидев, как разрушена репутация их соседей». Но Сплетник продолжал публиковать свои веселые колкости, и раздражительный Кеймер стал более резким. Он ответил вялыми скверными стишками: «Вы намекнули на меня в своей газете. И вот в руке моей недрогнувшей рапира замерла. Всю вашу злость с презреньем я отмечу. И только жалость вызовет грядущая судьба». Он присовокупил эти стихи к витиеватой истории под названием «Шумиха после Сплетника», в котором Франклин и Брейнтналл были изображены в виде двуглавого монстра. При этом Франклин описывался как «типичный представитель обезьян… такой же потрепанный, как и его пальто, а его ум такой же заскорузлый, как подошва туфель».

Так Кеймер стал одним из первых явных врагов Франклина. Предательство, война в прессе, «дуэльные» эссе — все это повторится десять лет спустя, когда Франклин и Брэдфорд решат запустить каждый по журналу.

К сожалению для тех, кому нравится щекотать нервы, очерки Сплетника, по сути, не справились с поставленной задачей и не развели слишком много сплетен. Они, скорее, оказались умными притчами, содержавшими несколько приукрашенные факты из реальной жизни (один читатель даже попытался опубликовать разъяснение, на кого из жителей указывает каждый персонаж). Франклин воспользовался хитрым приемом, который сейчас считается шаблонной оговоркой: «Если случится так, что по ходу публикации будут описаны негативные персонажи, в этом нет намека на конкретных людей».

В заключительном очерке Сплетника, написанном преимущественно Франклином, высмеивались кладоискатели, в поисках захороненного пиратского добра использующие ивовые прутики и перекапывающие леса с целью найти сокровище. «Люди, вполне разумные при других обстоятельствах, начинали этим заниматься, привлеченные самонадеянным желанием внезапно разбогатеть, — писал он. — При этом они пренебрегали рациональными и почти бесспорными методами приобретения денег посредством предприимчивости и бережливости». Критикуя современные ему рецепты быстрого обогащения, Франклин обратился к любимой теме: терпение и трудолюбие — вот самый верный путь к богатству. Он завершил очерки цитатой из речи своего воображаемого друга Агриколы, произнесенной, когда тот якобы давал сыну небольшой участок земли: «Я уверяю тебя, что нашел внушительное количество золота, вскапывая эту землю; ты можешь сделать то же. Но ты должен внимательно следить за процессом. Никогда не копай там, где земля не вспахана».

Во второй части очерка автор защищал бумажную валюту, количество которой в Пенсильвании все увеличивалось. Франклин и тут написал бóльшую часть, за исключением небольшого отрывка, сочиненного Брейнтналлом. Франклин предположил, что борцы против бумажной валюты пытались защитить собственные финансовые интересы. Сам он, конечно, был заинтересован в издании большего количества печатной продукции. Он также, можно сказать, впервые дал ход атакам на «хозяев провинции» — семью Пеннов и назначенного ими губернатора, давая понять, что они пытаются сделать из жителей Пенсильвании серую массу, «своих съемщиков и слуг». Эту концовку удалили в большинстве изданий газеты Брэдфорда, возможно, из-за того, что Брэдфорд был связан с семьей Пеннов и их партией.

Другая причина некоторого игнорирования раздела о бумажной валюте заключается в том, что Франклин, обсудив этот вопрос в Хунте, написал намного более содержательный очерк на данную тему и уже на следующей неделе опубликовал его в виде брошюры. Опус под названием «Природа и необходимость бумажных денег» стал первым серьезным анализом общественно-государственной политики.