– Вы к нам? – защебетала зубочистка, кокетливо хлопая ресницами.

Очень хотелось ответить: «Нет, хочу купить два кило картошки».

На кретинские вопросы следует давать такие же ответы, но я удержалась.

– Да, где можно найти Зырянова?

– Алексей Леонтьевич в голубой травайне, – ответила девица.

Сначала я не поняла, что она имеет в виду, и чуть было не переспросила: «В каком трамвае?»

Но потом сообразила, о чем идет речь, и с огромным усилием подавила рвущийся наружу хохот. Существительное travail в переводе с французского – работа. Человек, плохо говорящий на языке трех мушкетеров, произнесет его как «травай». Следовательно, травайня – рабочая комната. Небось Лешка побывал в Париже, посетил местные точки, где шьют одежду на заказ, и увидел на дверях таблички.

– Алексей Леонтьевич дико занят, – верещала девчонка.

Но я, не слушая ее, уже шла по коридору, разглядывая двери, выкрашенные в разные цвета. Голубая оказалась последней.

Я поскреблась в створку.

– Чего надо? – весьма невежливо донеслось в ответ.

Я пролезла в кабинет.

– Добрый день.

– Сказал же, занят, – рявкнул стоящий к двери спиной Алексей.

– Ая‑яй‑яй, как грубо, а вдруг я пришла сделать очень выгодный заказ? Вдруг мне требуется сшить целый гардероб: платье, костюмы, пальто и прочее?

Зырянов обернулся и засмеялся:

– Ну, Дашутка, ты‑то вряд ли захочешь носить мои модели. Что привело тебя в наши пенаты?

Я поискала глазами свободное кресло, но тщетно: все сиденья были заняты кусками материи, листами бумаги и бобинами с нитками. Лешка мигом сообразил, как поступить. Он сбросил на пол рулон ярко‑голубого шелка и велел:

– Устраивайся как дома.

Внезапно мне стало грустно – когда я еще попаду домой.

– Ты слышал, что Стас Комолов погиб?

Алексей кивнул:

– Мне звонили из милиции, а потом приходил дурно одетый молодой человек и отнял кучу времени, задавая идиотские вопросы.

– Чего он от тебя хотел?

– Ну, с кем жил Стас, где работал…

– Ты так хорошо знал Комолова?

Зырянов хмыкнул, вытащил янтарный мундштук, изогнутый самым кретинским образом, выудил из кармана золотой портсигар, вставил тонкую сигаретку в мундштук и спохватился:

– Ты разрешишь?

– Кури на здоровье, если эта фраза не покажется тебе двусмысленной. Так откуда ты знаком со Стасом?

Алешка выпустил струю синеватого дыма и пожал плечами:

– Во‑первых, его знали все, во‑вторых, он шил тут костюмы, а в‑третьих, Стас – это же jet‑set. Кстати, хочешь кофе?

Я кивнула и стала слушать, как Лешка деловито отдает по телефону указания в отношении эспрессо.

Jet‑set! Откройте и перелистайте любой яркий, глянцевый западный журнал, обязательно встретите там это словечко, термин, который изобрел в 70‑е годы итальянский писатель Альберто Моравиа. Он назвал таким образом общество людей, жизнь которых состоит в поисках удовольствия. Найти в русском языке перевод этого слова довольно просто – это «тусовка», намного сложнее обнаружить само явление в нашей действительности. Я встречала в Париже этих людей, богачей, аристократов, плейбоев, авантюристов, охотниц за богатыми муженьками и жиголо. Круг их узок, туда не слишком охотно пускают посторонних. Лето эти люди проводят в Биарицце, осенью встречаются на скачках в Лондоне, весной уезжают в Марокко. Для того чтобы вести такой бездумный образ жизни, необходимо иметь хорошее состояние и соответствующий характер.