Два шатра из выдубленных шкур и плотного серого войлока, поленница, открытый очаг под навесом, рядом с ним маленькая кузня для собственных нужд. Обстановка самая спартанская, ничего лишнего.

    Встретил гостей старший – очень высокий вальх, смуглый будто сириец или египтянин. Имя ему было Ариовист. Личность до крайности живописная – прежде Северин видывал только галлов, но они немногим отличались внешне от германцев, разве что волосом темнее да бороды бреют по старинной традиции, привившейся за времена римского владычества.

    Сомнений не было: Ариовист и его повелительница принадлежат к племени «старых» кельтов, наподобие бойгов или свессинов, тех, что населяли Европу задолго до появления италийских легионов и сохранившихся ныне только в самых глухих уголках – горах Гельвеции или Богемии, в непроходимых лесах и болотах за Бистулой, возле морского побережья Балтии. Немногим удалось пережить Великое Нашествие из Скандзы.

    Выглядел Ариовист грозно – при иссиня-черных волосах и коричневой коже глаза у него были ярко-голубые и холодные, выражавшие только настороженность и недоверие. На лбу и щеках вытутаированные тонкие узоры, на предплечьях и тыльной стороне ладоней татуировки цветные – красные и зеленые. В ушах тяжелые золотые серьги, длиннющие усы заплетены в косички. Одежда самая простая – штаны из кожи, рубаха да обычная меховая безрукавка. Изогнутый кинжал на тонком поясе. Ходит Ариовист босиком.

    По мнению Северина, именно так должен был выглядеть великий кельтский вождь Верцингиторикс, с которым упорно воевал Юлий Цезарь пятьсот лет назад. И впрямь варвар из варваров – с облагороженным римской цивилизацией Хловисом никакого сравнения!

    – Я ждал вас, Вальхтеов предупредила, – кивнул Ариовист, выслушав Ремигия. – Спрашивай, жрец.

    Чересчур многого епископ от Ариовиста не ожидал и был прав: оберегавших госпожу соплеменников интересовали только их прямые обязанности – несмотря на долгие годы, проведенные в Хеороте, даны остались для вальхов чужаками с иными обычаями и богами. Кроме того, Ариовист не мог избавиться от чувства вины перед конунгин: не уберег ее сыновей и позволил Гренделю поранить Вальхтеов.

    Детей искали? Конечно искали – и до сих пор ищем! Жизнь на это положим. Да только одна беда: духи говорят, что их нет в числе живых. Оно их убило, никаких сомнений. Оно способно только убивать. – Ты видел Гренделя своими глазами и бился с ним, – сказал Ремигий. Ариовист недовольно поморщился – совсем негоже называть чудовище по имени пусть даже и светлым днем. – Расскажи.

    Косноязычием кельты никогда не страдали – любой из вальхов отличный рассказчик, однако сейчас Ариовист с трудом подбирал слова. Ничего нового он не сообщил, но преподобный выделил некоторые дополнения к привычному образу кровожадного тролля: Ариовист обмолвился, будто в Гренделе есть… Да, звучит странно, но в нем замечались человеческие черты. И кровь у него теплая.

    – Кровь? – выпрямился Ремигий. – Выходит, вы Гре… кхм… его ранили? Можно ранить, значит можно убить?!

    Ариовист помолчал, вздохнул, сходил в шатер и принес продолговатый предмет, завернутый в старую тряпицу. Отбросил ткань, явив короткий клинок, напоминавший римский гладий. Лезвие обломилось в верхней трети, металл пошел трещинами.

    Северин вытянул шею, стараясь рассмотреть оружие подробнее, и сразу отметил странное травление возле гарды: неизвестный гравировщик сплел воедино изображения священных животных: оленя, лошади и ворона – знаки Церунноса, Эпоны и Луг-га, древних кельтских богов.