Мертвых снарядили в полном согласии с традициями – уложили на столах, щит у ног, в руке меч, рядом трапеза в горшках и кошели с серебром: известно, что среди богатырских забав в Вальхалле особо чтят игру в кости. Притвор затворили, обложили дом соломой. Над холмом вспыхнул третий пожар. Конечно, торопливость при погребении не приветствуется, но обстоятельства вынуждают…

    – Что дальше? – вопросил нетерпеливый Гундамир. – Будем искать Гренделя? Времени до темноты много, полдень еще не наступил. Если Фенрир пойдет по кровавому следу, вернемся до заката – тролль наверняка не смог далеко уйти, лишившись лапы!

    – Смог или нет, мы обязательно вскорости узнаем, – вмешался Ремигий. – Мне известно, где все эти годы прятался Грендель. И почему его не могли найти.

    – Почему же? – заинтересовался Беовульф. – Что ты узнал и почему молчал раньше?

    – Потому, что не успел рассказать, вы с Эрзарихом вчера уехали… Вспомните рассказы Унферта и Хродульфа, касательные старого капища данов, на болотах. После давней гибели жрецов его признали плохим местом, оскверненным. Табу. Туда никто не ходил! Поняли?

    – Доннар-воитель и Фрейя Златокосая! – Беовульф схватился за голову. – Я сам должен был догадаться! Конечно же! Запретный остров на болотах! Никто и помыслить не мог нарушить табу, наложенное жрецами! А Гренделю – все равно!

    – Вот первая тайна раскрылась, – снисходительно улыбнулся Ремигий. – Ты верно сказал, сын Эггтеова: «Никто и помыслить не мог». Люди привыкли думать обыденно, не искать решений, которые могут быть противны их вере или принятым запретам… А за второй тайной мы отправимся к Вальхтеов: она поклялась, и это слышал каждый. Хотя тоже можно было сообразить, загадка несложная.

    – Идем, – кивнул Беовульф.

    Конунгин приняла их в общинном доме. Приказала женщинам выйти, сама же осталась за пряжей. На поясе Вальхтеов висел громоздкий железный ключ, знак хозяйки и госпожи, старшей в роду.

    – Позор Хродгара ушел вместе с ним за Грань Мира, – без долгих вступлений сказала конунгин. – Бесчестье смыто его кровью.

    – Ты убила его ночью, когда пошла в Олений зал? – прямо спросил Хенгест.

    – Нет. Я лишь помогла ему разрешиться от бремени жизни. Вложила в его руку клинок, сказав, что все кончено и Грендель убит. Он ведь убит?

    – Убит, – сказал Беовульф, не глядя в глаза Вальхтеов. – Значит, Хродгар ушел по своему желанию… Не нам его судить. Ты произнесла слова «позор» и «бесчестье». Объясни.

    – Я видела эту… Эту женщину всего однажды, – бесстрастно сказала Вальхтеов, – спустя две зимы после замужества. Я гуляла на берегу моря, там, под скалами, где лодочные сараи. Узрела ее, выходящую из волн… Решила, что повстречалась с богиней. А на самом деле столкнулась лицом к лицу с безумием мужа, погибелью сыновей и смертью, все эти годы, преследовавшей род Хродгара… О да, она была прекрасна, ослепительна! Фрейя и Фригг, Идун и Бейла в едином воплощении! Нечеловеческая красота и нечеловеческая сущность…

    Вальхтеов отложила прялку и сжала кулаки. Она все еще ревновала.