– Благодарю, Момту-Самбу, - отвечал знаменитый властелин, несколько смущенный.

– Ну, полно, успокойся, старый пьяница, - ска гость, тотчас смекнувший причину смущения Гобби сегодня я не за тем к тебе пришел, чтобы требовать своей доли тафии, которой ты запасся.

Гобби вздохнул свободно и осклабился до ушей от удовольствия.

– Послушайте-ка, Бульдегом, - продолжал Момту-Самбу, называя короля прозвищем, которое дал ему в веселую минуту, - до меня дошли слухи, что ты привел двух белых из своего похода в Рио-дас-Мортес, правда ли это?

– Момту-Самбу такой же хороший угадчик, как и мои ганги, - сказал Гобби со зверским смехом, - он хорошо понимает, какая мне выгода иметь пару белых рабов и потому приходит ко мне как жрецы Марамбы за тем, чтобы выпросить у меня белых для служения себе.

– А тебе хотелось бы отрубить мне голову или отравить ядом, как ты это сделал со своими жрецами, если бы только это было в твоей власти?

– Правда, для этого у меня недостаточно власти, потому что злой дух Мевуя одарил тебя талисманом против смерти. Я не могу отрубить тебе голову, но и не отдам тебе моих белых невольников.

Момту- Самбу хотел было на это сказать, что он и без его позволения сумеет их взять, но раздумал и сказал только:

– А что прикажешь мне делать с твоими невольниками? Ты хорошо знаешь, что у белых не водится рабства между собой. Да и то сказать, разве у меня мало черных рабов, чтобы служить мне? Я пришел только за тем, чтобы поболтать с ними. Как давно я не видал никого из моих родичей!

Гобби бросил на него взгляд недоверия, но имел слишком «много причин, чтобы не отказать ему в просьбе, и потому после некоторого колебания махнул ему рукой, чтобы он следовал за ним.

Вместе вышли они на внутренний двор, который вел в сад; черный воин, стоявший у входа, отдал им честь по-европейски, и они вдвоем вошли за ограду, где Барте и Гиллуа с понятным нетерпением ожидали желанного гостя.

– Ни малейшего движения, - сказал им незнакомец, как будто здороваясь с ними, - не выказывайте волнения, иначе не ручаюсь за вас. Мужайтесь! Я пришел спасти вас.

Совет, произнесенный на чистом французском языке, был не бесполезен, потому что молодые люди, услышав родной язык, с трудом сдерживали проявление своей радости, что возбудило бы крайнее недоверие короля. Но надежда на скорое освобождение дала им силу скрыть свое душевное волнение.

– Счастливы видеть вас, - отвечали они с видимым хладнокровием, хотя вся кровь бросилась им в лицо, - милости просим! Вы первый принесли нам слово утешения.

– Да кланяйтесь же пониже этому скоту, - сказал Момту-Самбу поспешно, указывая на Гобби.

Молодые люди сделали самый почтительный поклон дикому властелину.

– Что это они делают? - спросил Гобби с беспокойством и недоверием.

– Твои невольники только что сказали мне, что они считают за счастье служить тебе, такому знаменитому властелину, и вот кланяются тебе, как принято в нашей стране.

– Вот это хорошо, - сказал Гобби, прихорашиваясь, - скажем им: если они попытаются бежать от меня, то я прикажу живьем сжечь их перед великим Марамбой, а если они согласятся кончить дни свои в Мата-Замбе, то я пожалую их важным чином в моей армии.

– Теперь я оставляю вас, - сказал незнакомец молодым людям, как будто переводил им слова Гобби, - я просил позволения только на минуту видеть вас, а продолжительный разговор непременно возбудит его подозрение.

– Когда же вы вернетесь? - спросил Барте тревожно.

– Твои обещания превышают все их желания, о великолепный Бульдегом, - продолжал незнакомец, как будто переводя ответ на предложение Гобби, - они сочтут за счастье сражаться с твоими врагами.

Тогда король сказал, что ему очень бы хотелось иметь такую же гвардию, как у губернатора Бенгуэлы, а потому он поручает белым обучать его солдат.