|
А я сказала, что вообще тогда в школу ходить не стану и ничего они мне не сделают, потому что у моего папы такие связи, что им милиция детским садом покажется… — Маша, помолчала бы ты, а? — грустно предложил Сюр. — И так тошно, а тут еще ты зудишь. Девчонка посмотрела на него непонимающе, волосы на лбу поправила и опять за свое: как с директрисой собачилась, как ее в учительскую водили и что только один математик за нее заступился. Моте ее трескотня не мешала. Это нормально, у всех новичков словесный понос случается, и несут они всякую околесицу. Тут главное — дать им выговориться. А вот Сюр удивил — не впервые же с новичком в Зону заходит, должен бы быть в курсе таких вещей. Надо бы приглядеть за ним, чтобы ненароком не съехал мужик с катушек, не то неприятностей не оберешься. Только прошли остов автобуса и приблизились к повороту на кладбище техники, как Мотя что-то почувствовал и встал как вкопанный. Если бы его попросили объяснить, что он почувствовал, то он не смог бы этого сделать даже под страхом немедленного четвертования. По идее, их путь лежал прямо, но именно прямо он идти и не хотел. Направо на кладбище повернуть — это пожалуйста, прямо — ни за что. Пусть и дольше придется топать, и через «грязное» пятно между холмами проходить, но если интуиция взбунтовалась, то следует к ней прислушиваться. Без интуиции в Зоне никуда, она — залог выживания. Мотя оглянулся на спутников, они стояли и настороженно смотрели на проводника, почувствовав его напряжение. Он махнул им рукой, показывая, что пойдут в обход, взял винтовку наизготовку и пошел направо. 3 Кладбище техники потому так и называлось, что сюда свозили зараженную радиацией технику во время ликвидации первой Чернобыльской катастрофы тысяча девятьсот восемьдесят шестого года. Оно представляло собой огромный пустырь, заставленный сотнями, если не тысячами, отработавших свое грузовиков вертолетов и бэтээров. Весь этот металлолом безбожно фонил, а появившиеся после второго взрыва две тысячи шестого года стаи слепых собак и аномалии сделали это место еще менее привлекательным. Но, невзирая на радиацию и агрессивную фауну, все же находились смельчаки, рисковавшие не только по кладбищу ходить, но даже устраивать на нем стоянки. В быстром темпе (Мотя не хотел принимать «антирад» и старался как можно быстрее выйти из «грязной» зоны) проскакали по вертолетному коридору, немного задержались в коридоре грузовиков, обходя по крышам автомобилей пару воронок, и вышли через дыру в ограде из ржавой колючей проволоки ровно к подножию холма. Вот тут уже начиналась настоящая Зона, потому что ложбина, по которой предстояло пройти, была заполнена «жарками» и «трамплинами». Спешить не следовало, не блох ловим, а свериться с детектором не помешает. — Включай прибор, Транец, — скомандовал Мотя. Похожий на филина сталкер активировал прибор, который тут же принялся попискивать, сигнализируя об аномальной активности поблизости, и протянул его проводнику. — Давай лучше ты его неси, а я гайками провешивать стану. — Мотя извлек из кармана несколько штук и принялся привязывать к ним ленточки. — А вы ждите здесь, — он повернулся к остальным членам команды, — потом по гайкам пройдете, когда я отмашку дам. |
