|
Подняв ПНВ, он швырнул снаряд вниз и сильно зажмурился, одновременно закрыв ладонями уши, чтобы не оглохнуть. Звук взрыва Мотя не то чтобы услышал, он телом ощутил звуковую волну, а свет был настолько ярким, что просочился даже сквозь плотно закрытые веки. Не мешкая ни секунды, сталкер съехал на пятой точке вниз к кирпичной кладке арки туннеля, свалился с нее на кабину грузовика, попытался перекатиться на капот, но промахнулся и вместо эффектного кувырка, ударившись копчиком о крыло автомобиля, шлепнулся плашмя на землю. В общем и целом этот рискованный акробатический этюд прошел достаточно успешно, пострадала только Мотина гордость, да и та слегка, учитывая отсутствие свидетелей этого неуклюжего падения. Мгновенно вскочив на ноги, Мотя кинулся на звук отборного трехэтажного мата, несущегося откуда-то из-за кузова грузовика, справедливо рассудив, что именно там и следует искать оборонявшихся сталкеров. Этот голос он узнал бы из миллиона! Сюр, засланец, только он умел сочинять настолько сложные смысловые конструкции, состоящие сплошь из одной лишь брани. Как же счастлив был Мотя слышать это богохульство, проливавшееся целительным бальзамом на его душевную рану! 11 В пространстве между стеной туннеля и тушей автомобиля Мотя нашел Сюра и Боцмана, Транца с ними не было. Сюр сидел на корточках и яростно тер глаза, матерясь так изысканно и витиевато, что Мотя невольно заслушался. Ему бы вирши сочинять да в авторской колонке в «Огоньке» их размещать. Боцман выглядел получше, похоже, он оказался под прикрытием грузовика и свет его не достал. Во всяком случае, он мог видеть и сейчас стоял, засунув оба мизинца в уши, и ошалело глазел на Мотю. Ни слова не говоря, сталкер помог Сюру подняться с земли, подставил ему плечо и, указав Боцману стволом пистолета на рюкзак, кивнул — сматываемся, мол. И потащил грузного Сюра из туннеля так быстро, как только мог, мимо корчащихся «монолитовцев», вниз по склону, под мост и бегом вдоль берега прочь. Боцман с двумя увесистыми рюкзаками за спиной и постоянно соскальзывающими с плеч автоматами не отставал и бежал след в след, не забывая при этом контролировать ситуацию позади. Так в темпе и доскакали галопом до пещерки, в которой скрывались Маша с Димой, осталось только подняться по склону. Все это время Маша неустанно читала стихи и пела. Мотя, пока ходил на выручку, успел познакомиться с творчеством Бродского и Бодлера, Ахматовой и Есенина, а также послушать кое-что из песен Сургановой и, что его сильно удивило, Башлачева. Как ходил Ванюша бережком вдоль синей речки, Как водил Ванюша солнышко на золотой уздечке. Душа гуляла, душа летела. Душа гуляла в рубашке белой Да в чистом поле все прямо-прямо, И колокольчик был выше храма. Это была если не самая любимая песня Моти, то в личном хит-параде она гарантированно занимала свое место в десятке. В часы тяжелых приступов хандры, когда он запирался в своей берлоге и неделями топил в водке тоску, ненавидя Зону за то, что она ломала судьбы, ненавидя людей за то, что ломались, ненавидя себя за то, что так и не смог себя переломить, он ставил winamp на кольцевое воспроизведение и крутил «Ванюшу» сутками. |
