Роман остановился.

– Как это?

– Как. Да ты принюхайся! Город полон тяжкою болью. Меня зовут из многих мест сразу. Тяжело чуять такое. Слышишь ли голоса смерти?

Роман растерялся окончательно.

– Ты про что говоришь‑то, Стась?

– А про то и говорю, что Хранителей в городе мало для такой тяжкой работы. Страшны стали ночи, а ты и зова не слышишь. Притерпелся, я думаю, или сбил себе слух… грехами. Как сказать тебе… потерянною дорогой.

Приехали! Вот теперь наша Темнейшая Светлость поняли, что я – упырь и не соображаю, что делаю. Ишь ты, какие глазки стали грустные… Ну уж простите великодушно, пан Станислав, рылом мы и вправду не вышли, что поделаешь.

– Я не терял дорогу, Стась, – сказал Роман хмуро. – Я просто изначально не представляю, где она находится. Я ничего не понимаю. Я правда упырь.

Он был совершенно уверен, что вампир отпустит его и уйдет, но ошибся.

– У тебя нет наставника, – сказал Станислав сочувственно. – Сирота во Мраке.

– Или самозванец.

– А ну и ладно. Все придет в свое время… Ой, гляди‑ка, это… экипаж…

– Автомобиль, Стась. Тоже невидаль. Еще и насмотришься и прокатишься. Сворачиваем. Пришли.

И взяв заглядевшегося на проезжающий автомобиль вампира за локоть, Роман почти втащил его в подъезд с входом в Василиев теплак.

Против ожидания Стась не стал сопротивляться. Только спросил:

– Мы что это, Ромек, в подвал идем?

– А что, шляхетскому сыну не по чину? – спросил Роман, не в силах отказать себе в очередном эксперименте.

– Да отчего же… Я ж не ангел божий и не сестра‑кармелитка. Мне случалось и в развалинах пережидать солнце. А подвал – то ж еще не худший случай.

Когда пробирались по подвалу, Станислав показал, на что, собственно, способны вампиры в хорошем расположении духа. Роман только услышал и учуял, как что‑то живое с писком кинулось под ноги, а вампир присел на корточки и протянул руку.

И Роман в легком столбняке пронаблюдал, как на его фарфоровую ладонь карабкается жирная бурая крыса.

– Ну здорово, приятель, – сказал Станислав и протянул к крысе вторую руку – понюхать. – Расскажи‑ка мне, пан Подпольный, как дела в этом доме.

Крыса, совсем как ручная белая, обняла палец Станислава своими цепкими лапами, принюхиваясь, уставилась ему в лицо – и пронзительно пискнула.

– Ай‑яй‑яй, что ты говоришь, – Станислав погладил крысу между ушей. – Даже ветчину? Богато, богато живет твое войско.

Крыса несколько раз торопливо лизнула его палец и пискнула снова.

– Совсем нету? Не может быть, – сказал Станислав, усмехаясь. – Кошек, стало быть, потравили, а твой народ не тронули? Ну да тебе это на пользу. Но ты все о своем, а я, ясновельможный пане, желаю и о своем послушать.

На сей раз крыса издала странный звук, напоминающий скрип.

– От добре. Это уже похоже на дело. Ну прощевай, пан Подпольный, еще увидимся. Я нынче провожу день в вашем царстве, заходи, коли захочешь.

Вампир опустил ладонь к самому полу. Крыса в последний раз лизнула его палец и шмыгнула с его руки куда‑то вниз, в переплетение труб. Станислав отряхнул руки и встал.

– Серый братишка все знает. Все слышит, все видит. Везде пройдет, – сказал он Роману, у которого было такое чувство, что он на представлении в уголке дедушки Дурова.