— Вот твоя вода. — Не получив ответа, она сунула ему стакан. — Если ты выпьешь ее и сейчас же уйдешь, я скажу тебе спасибо.

— Почему?

— Потому что у меня есть дела, вот почему.

— Черт побери, Анджела! — Филипп попросил воды нарочно, чтобы получить возможность осмотреться и сказать себе, что все происходящее здесь его не касается. Он приехал, чтобы получить ответы, а вместо этого столкнулся с дюжиной новых вопросов. Нет, так просто он не уедет. — Отвечай немедленно. — Он стиснул ее плечи. — Я хочу знать, что ты делаешь в этой вонючей дыре.

— Я здесь живу. Если тебе здесь не нравится, это…

— Даррелл говорит, что ты бросила все. «Медицинское обозрение». Вакансию в клинике. — Он скривил рот. — Последний курс. А ради чего? Как можно жить в халупе, которая вот-вот рухнет? Работать до седьмого пота в такой забегаловке, как «Кенгуру»? — Пальцы Филиппа впились в ее плечи, и Анджела поморщилась. — Говори, черт возьми! Ты больна? Тебе нужны деньги? Скажи мне. Я помогу.

— Я не нуждаюсь в твоей помощи. И терпеть не могу, когда вмешиваются в мои дела. Это моя жизнь. Я могу жить так, как…

Филипп выругался и прижался губами к её губам. Он мечтал об этом несколько месяцев и хотел поцеловать ее даже сейчас, когда Анджела делала все, чтобы вызвать его гнев.

— Нет! — выдохнула она и попыталась отстраниться, но он запустил пальцы в ее волосы и целовал до тех пор, пока Анджела не сдалась. Она всхлипнула, прижалась к нему, приоткрыла губы и обвила руками его шею.

И все повторилось. Тот же невероятный жар. Желание хлынуло наружу, как лава из вулкана. Он желал ее так же, как желал в ту ночь. Ни одна женщина не вызывала у него такой страсти.

— Анджела… — прошептал он.

Она прошептала в ответ его имя, и поцелуй стал крепче. Разве можно было забыть эти сладкие губы? Он пил их так, словно умирал от жажды.

Его рука спустилась по спине, погладила позвонки, скользнула под блузку и нашла упругую грудь. Когда Филипп взял ее в ладонь и кончиками пальцев провел по напрягшемуся соску, Анджела тихонько вздохнула, поднялась на цыпочки и прижалась к нему.

Он опустил руку, растопырил пальцы и накрыл ладонью ее живот.

Нежно округлившийся живот.

Такой же круглый живот был у его невестки, когда Филипп приехал на виноградник, принадлежавший Джону и Грейс. Это было в первые месяцы ее беременности.

— Не хочешь поздороваться с племянником? — спросила Грейс, взяла его руку и положила на свой живот…

Филипп окаменел. Потом поднял голову и посмотрел в затуманившиеся глаза Анджелы.

— О боже, — хрипло сказал он. — Ты не больна. Ты беременна.

Анджела вскрикнула и вырвалась из его объятий.

Господи, что она наделала? Лишилась рассудка, потеряла способность соображать. То же самое случилось с ней в ту ночь, когда она переспала с этим мужчиной. Забыла все. Все свои принципы. Правила, которые строго соблюдала до той поры.

Но на сей раз все было куда хуже. Теперь она выдала тайну, которой не собиралась делиться с ним ни за что на свете.

— Уходи, — срывающимся голосом пробормотала она.

— Я уйду только тогда, когда получу ответ! — Филипп схватил ее за плечи и потряс. — Ты беременна?

— Нет. Нет!

— Не ври мне в глаза! Вот почему ты бросила университет. — Испуганный Филипп отпустил ее. Она бросила все ради минутного каприза. Ради желания переспать с мужчиной, который оказался слишком беспечным, чтобы…

Когда это случилось? Он стиснул кулаки.