И отключил звонок. Посмотрел на меня. Наморщил лоб:

— Я вызову кого-нибудь, чтобы отвезли тебя домой, хорошо?

— Я останусь с тобой, — упрямо мотнула головой. — С вами. Хочу быть тут, когда скажут, что Данька в порядке и поправится.

Илья улыбнулся своей особенной ласковой улыбкой, хотя звёздочки в глазах и не зажглись, но я знала, что он тронут. Ладонью он погладил моё лицо и заметил:

— Ты устала, солнышко, давай сядем. Тебе нельзя так волноваться.

— Со мной-то как раз всё отлично, — фыркнула я, но села. Нельзя разочаровывать мужчину, который заботится о тебе.

— Мама сказала, что ни перенапрягаться, ни волноваться нельзя! Хочешь, я тебя принесу воды? Или ты голодная?

— Илюш, сядь и не суетись, — я притянула его к себе, положила голову на плечо и снова закрыла глаза. Надо думать о Даньке. Надо думать так сильно, чтобы он уловил наши позитивные, хорошие мысли и пришёл в себя, поправился.

Прошло, наверное, с полчаса, когда из реанимации вышел врач и сразу направился к Илье. Муж вскочил, да и я тоже встала. Сердце тревожно забилось — а вдруг плохие новости? Вдруг Даньке хуже? Или пуще того… Нет, не думать об этом! Не думать!

— Значит так, мальчика мы стабилизировали. Поскольку есть подозрение на отравление лекарствами, взяли кровь на экспертизу. Конечно, проще было бы знать, что именно он принял и в каких дозах…

— Сейчас мать приедет и расскажет, — Илья выдохнул и спросил напряжённо: — Он поправится? Он будет жить?

— Состояние стабильное, прогноз неплохой. Как только приедет мама ребёнка, сразу же сообщите нам, что он принял. Дальше будем действовать по ситуации.

— Спасибо, доктор! — Илья пожал ему руку и потряс с чувством. — Огромное спасибо!

— Пока не за что, — сухо ответил врач и ушёл.

Ещё с десяток минут мы слонялись по больничному коридору в ожидании Шагалиной, и я то и дело ловила изумлённые взгляды пациентов и персонала. Ну да, я в свадебном платье и в фате, что такого? Так получилось. Свадьба у меня сегодня. Пялятся… Невесты никогда не видели? Или на живот пялятся? Да, невесты иногда и беременные замуж выходят. Иногда даже очень глубоко беременные! Что в этом такого?

Все эти взгляды заставили меня нервничать. Ещё и ожидание нерадивой мамаши прибавляло. Живот начало тянуть, а ноги уже просто гудели. Но и сидеть я не могла — на больничной скамейке было твёрдо и неудобно. Лучше уж ходить… Или стоять, прислонившись к любимому. Именно в такой позе и застал нас неприязненный голос Шагалиной:

— Голубки! Надеюсь, вы не успели пожениться!

— А тебя только это и волнует? — вскинулся Илья. — Что за таблетки ты дала Даньке? Почему сразу три?

— Ой, милый, ну не нервничай ты так! Кто тебе сказал про таблетки? Данилка? Он всё выдумал! Он в последнее время стал такой непослушный…

Шагалина изображала одну из своих любимых ролей — девочки-колокольчика с дутыми губками и кукольными глазками. Да и оделась она не впопыхах, как делают нормальные люди, спеша к больному сыну. Тщательный макияж, продуманный образ, каблучки, сумочка от Луи Вуиттона… Сука, она знала, что так случится! Правда, не ожидала увидеть меня рядом с Ильёй. Облом получился. Боже, я готова её задушить, держите меня семеро!

Впрочем, Илья тоже не растерялся. Шагнув к Юле, он схватил её за плечо и хорошенько тряхнул:

— Говори немедленно, что ты дала сыну!

— Таблетки! — выкрикнула она. — Дала ему таблетки, которые он принимает каждый день!

— Сколько!

— Сколько надо!

— Он в реанимации, понимаешь ты это или нет? Ты понимаешь, что он может умереть?! Ты скажешь наконец, чем ты накормила нашего сына?

В гневе Илья был страшен.