Сажусь на кровать, по сторонам оглядываюсь. Вещи разбросаны: портфель валяется на полу, одежда небрежно брошена на спинку кресла. На Лёву это не похоже, он мальчик аккуратный и дисциплинированный. Я и то больше неряха, чем он.

– Ты рано сегодня, – замечает Лёва. Он сидит за столом и прокручивает ленту с рекомендациями ютуба.

– Привыкай. Теперь так будет всегда.

– С чего вдруг?

– Сложно в моём состоянии на нервной работе находиться.

– Ясно, – хмыкает Лёва. – Значит, ради этого ребёнка ты согласна меньше впахивать.

Его тон – обвиняющий, дерзкий. Я прикрываю глаза на секунду, собираюсь с мыслями. Тяжело такое слышать от сына. Сразу чувство вины накатывает и хочется возмутиться, защищать себя и свой выбор.

– Я в последнее время и правда много работаю. Мне нужно притормозить.

– Угу.

– Постоянная занятость необходима мне, чтобы забыться и ни о чём не думать. Как только у меня появляются долгие выходные, я сразу чувствую тревогу. Мне скучно и неуютно без вечных забот. Но это никак не связано с тобой, милый. Ты же знаешь.

– Ага, – продолжает он с прежним безразличием. Напускным, конечно же.

– Последние два месяца были тяжёлыми для нас…

– Для меня, мам, они были тяжёлыми для меня! Ты сутками на работе пропадаешь, тебя никогда рядом нет! – Лёва бьёт ладонью по столу и разворачивается. – Но до этого всё было нормально: ты дома часто была, мы вместе гуляли и веселились. Почему ты стала таким трудоголиком?

– Не знаю, милый.

Лёва прав, я в последние месяцы совсем заработалась. Раньше в нашем заведении была вторая управляющая, Стася. Очень пробивная и талантливая девушка. Но она уволилась по личным причинам. Банально – вышла замуж и захотела сменить род деятельности.

Когда я вернулась из отпуска, то решила одна всё рабочее дерьмо разгребать. Владимир был против, но я на своём настояла. И в итоге забыла обо всём на свете. Жила работой.

– Всё ты знаешь, только не говоришь почему то, – хмурится Лёва.

– Прости, что была плохой матерью в последние месяцы, – с трудом произношу я.

Лёва кривится и закрывает лицо ладонями. Шмыгает носом. Пытается сдержать эмоции.

Я подхожу к нему и обнимаю, по волосам треплю. Он обнимает меня в ответ и признаётся:

– Папа не сможет на этих выходных приехать. У него возникли срочные дела, он обещал, что как только их разрулит – сразу же к нам примчится. Но это ведь ложь, да, мам?

И как я сразу не догадалась? В плохом настроении сына виноват Денис.

– Я не знаю, милый. Может быть, твой папа искренен в своих словах. В тот момент, когда их говорит.

– Он всегда так делает. Я устал от того, что он постоянно свои обещания не выполняет. Мне показалось, что на этот раз он точно приедет. Получается, я ошибся…

У меня сердце разрывается от боли, звучащей в голосе Лёвы. Руки чешутся, настолько сильно мне хочется взять телефон и высказать Денису всё, что я о нём думаю!

– Милый, у твоего папы характер такой, непостоянный. Мы ничего не можем с этим поделать, увы. Некоторые люди не меняются.

– Я в порядке, – Лёва резко отодвигается и вытирает пальцами влажные щёки. – Не нужно меня утешать, мам, я уже не ребёнок.

– Хорошо, как скажешь.

Кто в одиннадцать не хотел повзрослеть как можно быстрее? Я смахиваю слёзы, поднимаюсь и натягиваю на лицо улыбку.

– Слушай, у нас в холодильнике мышь повесилась, давай куда нибудь сходим? Мы давно пиццу не ели.

Лёва пожимает плечами и глухо произносит:

– Можно сходить.

Энтузиазма в его голосе маловато, но в нём хотя бы нет безразличия. Хороший знак.