|
Личность известная, по фамилии Карпенко. «Он десять минут с большим подъёмом расхваливал жизнь на переднем крае, — вспоминал Николай Александрович Антипенко, лично знавший этого весёлого и хозяйственного старшину Карпенко, — моются солдаты регулярно через каждые десять дней со сменой белья; горячую пищу получают два, а то и три раза в день; с табаком всё благополучно; письма и газеты поступают регулярно; лоток военторга часто появляется на переднем крае и т. д. Закончив речь, старшина пошёл на своё место. Генерал Телегин остановил его и спросил: «А что говорят бойцы про добавочный вегетарианский день?» Старшина, спохватившись, возвратился на трибуну и стал извиняться, что не сказал «самого главного».
— Бойцы очень полюбили второй вегетарианский день, — сказал он, — и все, как один, заявляют, что если бы в этот день выдавали ещё и по куску мяса, то лучшего желать нечего… Можете себе представить хохот, когда безудержно смеются 500 человек». И вот, наконец, наступил день атаки. Удар наших фронтов был столь мощным, а дальнейшее продвижение войск от Вислинских плацдармов к Одеру столь стремительным, что тылы, конечно же, успеть за наступающими войсками не могли. Это отставание благодаря энергичным мерам, принимаемым в ходе наступления генералом Н. А. Антипенко и его тыловиками, компенсировалось различными способами и мерами. В самый напряжённый момент, когда подошедшие к Одеру танки и артиллерия готовы были остановиться из-за нехватки горючего в баках и снарядов в укладках, подошли эшелоны с необходимыми грузами. Вдобавок ко всему наши войска захватили 15 тысяч вагонов и 380 исправных паровозов. Этот подвижной состав по приказу Антипенко тут же поставили на работы. И всё же обеспечить такую махину всем необходимым для боя в полной мере, когда разрыв между складами на Висле и новым сосредоточением войск на Одере составлял от 350 до 600 километров, было просто невозможно. Н. А. Антипенко: «Обеспеченность войск боеприпасами и горючим ко времени выхода их на Одер составляла 0,3–0,5 боекомплекта и 0,5 заправки. Этого хватило лишь для ведения боёв за захват и удержание плацдармов на Одере. А в это время усилились контратаки противника на Кюстринском плацдарме, отбивая которые мы несли большие потери. Говорить, что в этой ситуации надо было идти безостановочно на Берлин, чтобы взять его 1–2 февраля, по меньшей мере, легкомысленно. Между тем теперь, спустя 20 с лишним лет, пытаются утверждать, что командующий фронтом допустил ошибку, не двинув свои войска с ходу прямо на Берлин. Но разве можно было не считаться с угрозой с севера и состоянием тыла?» С севера из Померании действительно угрожала мощная немецкая группировка группы армий «Висла». Стремительно наступавший 1-й Белорусский фронт оторвался от левого крыла 2-го Белорусского фронта, в результате чего образовался разрыв, вскоре достигший двухсот километров. Опасность этого разрыва заключалась не только в том, что через него свободно выходили на запад разбитые немецкие части, избегая таким образом окружения и пленения, а в том, что противник готовил фланговый удар. И маршалу Жукову пришлось срочно перебросить на правый фланг четыре общевойсковых и две танковых армии, чтобы совместно с частями 2-го Белорусского фронта покончить с Померанской группировкой. Если учитывать кратчайшие сроки, в которые была произведена перегруппировка ударных сил и тылов, то этот широкий маневр с блестящими результатами можно поставить в ряд самых ярких операций Великой Отечественной войны. По результатам Висло-Одерской операции в приказе Верховного главнокомандующего отмечались и «войска генерала Н. А. Антипенко». В первый и единственный раз тылы были поставлены в один ряд с боевыми соединениями.
9 Берлинская наступательная операция готовилась в кратчайшие сроки. |
