Некоторые биографы утверждают, что «тогда же» в Берлине был издан приказ по войскам 1-го Белорусского фронта № 109/н: «За успешное выполнение заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленное мужество, за активную личную помощь в деле вооружения Красной Армии новейшими техническими средствами наградить орденом Отечественной войны I степени Русланову Лидию Андреевну».

Однако известно, что приказ этот был датирован более поздним числом, а именно 24 августа 1945 года.

У этого несоответствия есть объяснение. По всей вероятности, орден был вручён действительно в день, когда поверженный Рейхстаг ещё тлел. А приказ издали позже, когда писали наградные списки на отличившихся в уличных боях в Берлине. Так ведь было всегда. Когда шли бои, некогда просиживать над реляциями, воевать надо.

Орден Отечественной войны 1-й степени в годы войны считался очень высокой наградой. Выше ордена Красной Звезды и даже Красного Знамени. Выше его был только орден Ленина. По архивным документам знаю, что довольно часто представления к Герою, по каким-либо причинам, заменяли либо на орден Ленина, либо — на Отечественной войны 1-й степени. Генералам «Золотую Звезду» заменяли орденом Суворова 1-й степени.

Фронтовики орден ценили.

В приказе командующего 1-м Белорусским фронтом реляция несколько расплывчатая. Видимо, Жуков понимал, что делал.

За годы войны, при том, что Русланова дала на фронте, а точнее и правильнее дала фронту 1120 концертов, её работа отмечена скромной медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». Маршал Жуков, прекрасно понимая ситуацию, пытался хоть в какой-то мере восстановить справедливость. При этом он, конечно же, понимал, что идёт вразрез с некой политикой, которая делалась в Москве по отношению к всенародной любимице. Можно предположить, что у награждения была своя предыстория и она, по всей вероятности, обсуждалась в узком кругу друзей: Жуков, Крюков, Русланова…

Этот марш победителя не прошёл незамеченным. Через два года приказ маршала отменят и орден у Руслановой отнимут.

Но пока чадили диваны Рейхстага и разбросанная повсюду униформа и снаряжение эсэсовцев, и великая певица пела с тем самозабвением и полной отдачей всей себя голосу и жесту, с какой артист отдаёт себя зрителю на бенефисах, на самых главных своих выступлениях.

Тот знаменитый концерт состоялся 2 мая 1945 года. Она, Русланова, именно она, и никто другой, пела в Берлине, на ступеньках Рейхстага. Это был финал величайшей трагедии века. Апофеоз Второй мировой войны по-русски. Красный флаг над куполом. Возбуждённые солдаты среди развалин, где ещё не успели убрать всех убитых в последней схватке. И — русская песня! Как «Христос воскресе!» над неостывшим полем боя. Во славу победителям и на помин души всем павшим.

Вначале выступил казачий ансамбль 2-го гвардейского кавалерийского корпуса. Казаки в полном соответствии с моментом исполнили что-то торжественное, посвящённое Верховному главнокомандующему.

Потом майор Туганов отыскал глазами Русланову. Она, уже одетая в концертное платье, в ответ кивнула ему и пошла вверх по лестнице, подметая широким подолом русского сарафана облупленные, со сколами от пулевых попаданий, ступеньки истории.

Всё, что связано с этим концертом, со временем стало легендами. И сам концерт вошёл в народную мифологию берлинских победных дней, оброс различными историями. У историй, как это происходило и с песнями, появились варианты. К примеру, рассказывают, что когда Русланова с музыкантами шла к Рейхстагу — а по окрестностям ещё шла перестрелка, рвались мины и гранаты, — офицер, командир подразделения, которое вело зачистку квартала от фаустников и одиночных снайперов, увидев её, разнаря-женную, праздничную, в концертном костюме, в расшитой праздничной рубахе, рявкнул:

— Куда идёшь?!

Тут раздался взрыв, над головами пролетели осколки, посыпалась штукатурка и кирпичная крошка.