К тому времени, севернее, войска 3-го Белорусского фронта (Маршал Советского Союза А. М. Василевский) осадили город-крепость Кёнигсберг и добивали немецкую группировку на Земландском полуострове.

Армии 2-го Белорусского фронта (Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский) вышли к Балтийскому морю севернее Эльбинга, рассекли немецкий фронт и изолировали Восточно-прусскую группировку противника.

Войска 1-го Белорусского (Маршал Советского Союза Г. К. Жуков) и 1-го Украинского (Маршал Советского Союза И. С. Конев) фронтов захватили на Одере плацдармы и вели перегруппировку для дальнейших действий. Перед ними лежали Берлин и его предместья.

На юге войска двух Украинских фронтов только что отбили крупное контрнаступление противника в Венгрии и готовились к броску на венском направлении. Шло наступление в Чехословакии.

Союзники охватывали крупную группировку немцев в Рурском бассейне. Одновременно англо-американские войска подходили к Эльбе. До Берлина им оставалось 100–120 километров.

Тем временем в Восточной Померании немцы проводили перегруппировку, усиливая группу армий «Висла». В условиях, когда мощная группировка угрожала правому крылу 1-го Белорусского фронта и его коммуникациям, а войска 2-го Белорусского фронта были связаны затяжными боями на Данцигском направлении, наступать на Берлин было опасно. Реальная угроза удара немцев во фланг заставила Ставку расправиться вначале с северной группировкой. Так началась Восточно-Померанская наступательная операция, в которой приняла участие и 1-я гвардейская танковая армия. Она вошла в состав сильной группировки 1-го Белорусского фронта, которую наше командование повернуло на север, и была временно переподчинена командованию 2-го Белорусского фронта.

Это был незабываемый рейд. За сутки бригады корпуса отмахивали по 100–120 километров. И снова Бабаджанян гнал вперёд свои ударные части — танки Гусаковского и самоходки Мельникова.

В Путциге танкисты полковника Гусаковского перехватили немецкую автоколонну. Груз оказался неожиданным — сотни, тысячи бутылок различных вин. Командир бригады прислал несколько ящиков, сославшись на бригадного врача: мол, тот свидетельствует доброкачественность трофея… Вскоре в штаб корпуса начались звонки: у многих обнаружились признаки отравления. Маршал Бабаджанян вспоминал: «Страхи, впрочем, быстро улеглись — оказалось, что это вовсе не вина, а специальная жидкость, которую придумали немецкие химики для своих солдат, долгое время питающихся сухим пайком…» Воистину: что для немца хорошо, русскому — смерть. Бригадному врачу пришлось сделать выговор…

В середине марта, когда корпус стоял под Гдыней, готовясь к штурму немецких укреплений, произошла встреча полковника Бабаджаняна с маршалом Рокоссовским. Вот как это было.

В штаб корпуса позвонил Катуков:

— Как там у тебя?

— Тихо.

— Твой НП не обстреливают? Нет?

— Нет. Разрывы далеко, и те редкие.

— А дорога к НП?

— Дорога неплохая.

— Ага… Ну тогда мы приедем к тебе с Константиновым. Понял?

Как не понять? Константинов — это командующий, сам Рокоссовский. А порядок вокруг нужно срочно навести. Срочно вызвал сапёрную роту, приказал подправить окопы, ходы сообщения. Нельзя перед маршалом ударить в грязь лицом.

Через некоторое время снова звонок, на этот раз из политотдела. Бабаджанян доложил, что всё готово.