Ползком, от дома к дому, пробирались смельчаки к станции. Вскоре они уже смогли увидеть, что огонь вёл вражеский бронепоезд, причём он оказался на довольно близком расстоянии от нашей залёгшей пехоты. Быстро оценив обстановку, сержант Прижимов подал автоматчикам заранее условленный сигнал и первым бросился вперёд.

Внезапный удар, который танки поддержали сначала с места огнём своих пушек, а затем атакой, привёл противника в замешательство. Воспользовавшись этим, штурмовая группа ворвалась на станцию. Тем временем разведчики во главе с Н. А. Прижимовым, обойдя бронепоезд, гранатами пробили себе путь на одну из его площадок. Уничтожив четверых фашистских офицеров, шестерых солдат и захватив их орудие, они открыли из него огонь по оборонявшейся вражеской пехоте.

В результате хорошо согласованных действий подразделений штурмовой группы станция и бронепоезд были захвачены почти без потерь. Продолжая наступление уже в пределах Берлина, группа капитана А. Я. Власова в течение ночи овладела восемнадцатью кварталами города».

Ещё 24 апреля в пригороде Берлина Адлерсхофе состоялся разговор М. Е. Катукова с командующим войсками фронта.

Катуков доложил об успешной переправе корпусов через Шпрее и готовности армии наступать к центру Берлина.

— Хорошо, — сухо сказал Жуков.

— Товарищ Жуков, до сих пор мы действовали в одной полосе с армией Чуйкова, и он был старшим.

— И это правильно. Претензии?

— В городе, товарищ командующий, обстановка иная. Прошу дать нашей танковой армии самостоятельную полосу наступления в Берлине.

Пауза длилась недолго. Катуков знал: Жуков доверяет танкистам со времён Халхин-Гола. За спиной командующего злые языки пошучивали: мол, не выветрился из него красный конник — использует танковые войска как кавалерию.

— Действуйте, — сказал маршал и подошёл к карте Берлина. — Вот ваша полоса наступления… По Вильгельм-штрассе направлением на Тиргартен-парк — к зоопарку. Это уже совсем близко от Имперской канцелярии и Рейхстага.

— Понял, товарищ командующий. Танкисты не подведут!

— Да уж не подведут, знаю.

— Разрешите выполнять?

— Выполняйте. Только будьте осторожны. Там в каждом канализационном колодце по фаустнику. — И Жуков указал на Вильгельмштрассе. — Танки беречь. Они нам ещё будут нужны. Вперёд — штурмовые группы.

Теперь гвардейцы Катукова наступали, имея чёткую разграничительную линию с соседней 8-й гвардейской общевойсковой армией Чуйкова. Тем не менее при необходимости поддерживали друг друга, когда без прикрытия брони или пехоты преодолеть тот или иной опорный пункт немцев было невозможно.

Солдатское радио работало бесперебойно. Любая весть разлеталась по подразделениям, от окопа к окопу, от пролома к пролому, от окна к окну мгновенно. Утром 25 апреля солдаты и офицеры 11-го гвардейского танкового корпуса узнали, что накануне войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов соединились западнее Берлина. В штабах поговаривали о том, что в результате блокирования Берлина немецкая группировка оказалась рассечённой на две части. А также о том, что с выходом наших войск к Эльбе дорога на Берлин нашим западным союзникам перекрыта.

Чем ближе к центру продвигалась бронетехника корпуса, тем ожесточённее становилось сопротивление оказавшихся в окружении немцев. Улицы, ведущие к Потсдамскому вокзалу, в нескольких местах перегорожены деревянными срубами в несколько рядов, засыпанные землёй и камнями. Трамвайные вагоны, наваленные друг на друга.