В Ансбахе "недорогой и расчётливый" маршал держал за "собственный счёт" пышный двор и многочисленный штаб (достаточно упомянуть, что в штате его прислуги значился специальный человек для ловли лягушек), с головой окунулся в светскую жизнь, устраивал парады и балы и принимал участие в бесконечных приёмах и обедах в свою честь. Деньги на содержание двора брались, естественно, из кассы княжества. Расходы лично утвердил король Пруссии. Здесь Бернадот снова продемонстрировал свои администраторские и дипломатические таланты и так же, как когда-то в Италии и незадолго до этого в Ганновере, довольно преуспел в управлении чужим княжеством.

В круг самых близких друзей Бернадота, кроме Наглера, входила местная графиня Паппенхейм, которую маршал освободил от постоя своих офицеров и солдат, и отставной полковник Гастон, прусский пенсионер, бывший майор полка Рояль-Марин и командир гренадера по прозвищу "Месьё". Бернадот принимал его у себя по два раза на день и сохранил ему пенсию, несмотря на переход Ансбаха под управление Баварии.

В лице местного тайного и государственного советника Карла Хейнриха фон Ланга он нашёл себе способного помощника, который оставил об этом времени воспоминания:

"Мне посчастливилось увидеть там сразу четырёх маршалов: Бернадота, высокого брюнета со сверкающими очами, прятавшимися под толстыми бровями; верзилу Мортье с длинной жёсткой косичкой и бездушной фигурой часового; Лефевра, старого, классического образца кнехта с супругой, бывшей полковой прачкой и Даву, маленького лысого непритязательного мужчину, который никак не мог вдосталь навальсироваться… В день рождения Наполеона Бернадот приказал позаботиться о том, чтобы в гарнизонах каждый француз получил по бутылке вина, расходы он брал на себя. Счёт составил 12 000 флоринов… Затем он начинал описывать, в какие деньги ему обходятся удовольствия администрации, каким счастливым человеком он чувствовал себя в Ганновере, где приходилось заниматься и правительственной работой. Он вообразил, что Ансбах — это его княжество, что оно, благодаря ему, должно стать счастливым — особенно если рядом с ним окажутся такие советники, как я. Всеми своими действиями маршал показывал, что он серьёзно подумывал о том, чтобы где-нибудь получить скипетр".

Наблюдения Ланга были, на наш взгляд, отнюдь небезосновательными. Во-первых, в это время Наполеон уже стал раздавать княжества и королевства своим братьям и любимым маршалам. Во-вторых, в Берлине в это время серьёзно обсуждалась новость, согласно которой Бернадот должен был получить в своё владение Ансбах или Пассау.

В-третьих, 5 июня 1806 года маршал Бернадот был возведён в княжеское достоинство, получил титул князя Понте-Корво. Княжество было изъято у папы римского, находилось внутри Неаполитанского королевства и насчитывало 6000 жителей. Годовая рента от княжества составляла всего 11 774 франка, и Бернадот употребил её на социальные нужды для беднейших своих подданных, чем снискал там по себе долгую благодарную память. Управлял княжеством его адъютант Гольт. В отличие от других "титулованных" наполеоновских соратников, Бернадот никогда не подписывался своим новым титулом на официальных документах и продолжал пользоваться простой подписью "Ж. Бернадот".

Княжеский титул, писал Наполеон брату Жозефу, он пожаловал Бернадоту из родственных соображений: во-первых, из почтения к Жюли, супруге Жозефа, а во-вторых, из престижных соображений — родственники короля Неаполя тоже должны быть титулованными. В его армии было много более заслуженных и преданных генералов, нежели Бернадот, и император мог бы осчастливить кого-нибудь другого. А другие, в первую очередь Даву, конечно, страшно завидовали "выскочке из Беарна".

Между тем слухи о том, что Ансбах достанется Бернадоту, распространились по всему княжеству. Адъютант маршала Бертон разъезжал по княжеству, собирал жителей селений и городов и на французском языке зачитывал обращение к ним Бернадота, в котором, к примеру, говорилось о преимуществах княжения маршала Бернадота в городе Нюрнберге и его окрестностях и о необходимости ходатайства его жителей перед Наполеоном поставить во главе Нюрнбергского княжества "своего верного соратника".