– Ой, мамочка! – Мне было очень страшно, но давняя наука Трора не позволила закрыть глаза. Полуослепнув от ужаса, я молча глядела в выплывающее из тьмы лицо волколака, но вместо покрытых пеной клыков, желтых волчьих зрачков и лохматых щек увидела гладкую кожу и вполне осмысленные человеческие глаза.

– Дара? – удивился оборотень.

– Изот…

Лив поднял меня на ноги и растерянно развел руками:

– Чуть не убил тебя сдуру.

Не убил? За что?

– Обознался, – словно подслушав мои мысли, продолжил он. – Принял тебя за Бьерна. И какого ляда ты нацепила его одежу?

А к чему тебе убивать Бьерна? – увильнула я. Да так… – Лив замялся, но я уже догадалась. Изоту было над чем плакать, однако гордость не позволяла, чтоб кто‑нибудь из воинов увидел его слезы.

– Ты чего тут… Ночью?.. – обеспокоенно спросил он.

– Волок ищу, – быстро соврала я. Лив выпучил глаза:

– Ночью?!

– А чем ночь плоха? В темноте чутье даже лучше. Глазам‑то в болоте веры нет, небось сам знаешь.

– Нет, не знаю. Я с малолетства жил в Киеве.

– А откуда ведаешь про путь? Ты же говорил, будто есть водный путь, что ведет из Березины в Вилию, а дальше в Неман и Варяжское море?

– Я про него от бабки слышал…

Так вот почему он заблудился в. этом болоте! Понадеялся на бабкины сказки! Выходит, все его обещания – пустое бахвальство?! А я‑то, дура, еще его вытягивала!

Изот опустил голову. Под глазами лива синели большие горестные круги.

– Ладно, – смягчилась я. – За твои байки нам всем отдуваться, так что давай уж вместе искать. Найдем – значит, «Журавль» не зря утоп, а нет – сами сгинем, как твоя лодья.

Он встрепенулся:

– Как искать?

– Чутьем, нюхом, ногами…

К рассвету мы оба окончательно вымотались. У меня в голове монотонно гудели пастушьи дудки, а ноги отяжелели, будто налились чугуном. Болото оказалось длинным и узким. Оно тянулось вдоль Березины, но даже эта узкая полоска топей была непреодолима для тяжелых драккаров. Ставший еще бледнее лив в отчаянии опустился на кочку и стиснул голову руками:

– Все к Лешему! Не пройти тут! Врала бабка!

Я сунулась было с утешениями, но, не желая слушать, он встал, отвернулся и молча пошел прочь. У меня не возникло ни жалости, ни желания удержать его. «Еще шаг и провалится», – шевелились равнодушные мысли. Однако лив все шел и шел, а Хозяйка молчала.

– Стой! – завопила я. – Остановись!

Он оглянулся. На ходу втыкая в землю скрюченные ветви, я побежала к нему и, оказавшись совсем рядом, радостно выдохнула:

– Ты нашел его! Нашел!

Лив удивленно пошарил глазами по земле и отрицательно мотнул головой. Конечно, он же никогда не жил в болотах, поэтому и не видел вычерченный первым солнечным лучом путь – ровную длинную дорожку меж зыбких хлябей. И как Изот умудрился пойти прямо по ней?! Ведь столько блудили, столько мучились, и вот на тебе – перестали искать и нашли!

Не веря в такую удачу, я протопала по дорожке еще с полверсты и, убедившись в правильности своей догадки, вернулась к ливу:

– Пошли к реке. Нас небось уже ищут. Но нас еще не хватились. Воины просыпались, терли заспанные глаза и лениво плескали на лица холодную воду. Бьерн приветствовал меня небрежным кивком, а Олав приметил Изота, подошел ко мне и хмуро поинтересовался:

– Ну и как тебе его благодарность?

– Какая благодарность? – не поняла я, а потом сообразила, на что он намекает, и качнулась от негодования: – Не смей!

Должно, крик получился слишком громким.