– Потому что здесь стена! Ты пэку соседей увидел! – раздраженно кричит на него напарник.

Пока они тут толкаются и возмущаются, я быстро переключаюсь на Саню. Теперь Сема и сам разберется.

Зрение еще не до конца проясняется, но я уже слышу голоса.

– Надо уходить, ты же слышал, они за тобой пришли, – говорит Саня.

– А если там и внизу караулят подъезд? – шепчет взволнованно Мишка.

– Наверняка караулят, – голос принадлежит Вовану. – У службы безопасности Света схема ловли новосвершенных отлажена, как у спецназа.

Так, хорошо, Вовчик все таки додумался уйти из квартиры.

Зрение проясняется, и я вижу, что они спустились на несколько пролетов. Ладно, нужно скорее уводить их отсюда.

Но задача весьма усложняется тем, что на парковке и в лифте камеры. Хорошо, что в самом подъезде не додумались поставить.

Саня и Вова уже на камерах засветились, но они могут выйти спокойно. Мало ли кто они такие и к кому приходили. Не знаю, есть ли в этом мире система распознавания лиц, но будем надеяться, что, если и есть, подопечные мордами не слишком светили.

Ох, не зря я додумался про конспирацию, ох не зря велел им представляться другими именами – задницей чуял, что нужно так поступить.

Теперь нужно думать, как вытаскивать Мишаню.

«Я здесь», – говорю я Сане.

– Леня тут, – объявляет она остальным.

– Что нам делать, Леня? – с надеждой глядя на Саньку, спрашивает Миша.

«Сейчас, дайте подумать», – отвечаю я, и Саня повторяет.

– Может, спрячемся где то и переждем, пока они не уедут, – предлагает Миша.

Вова нехорошо усмехается:

– Они не уедут, наверняка оставят здесь кого нибудь и будут следить.

– Ну а там, в квартире у Семы. Они уйдут, и мы сможем вернуться.

Такой вариант я и сам рассматриваю, но Вовчик снова возражает:

– Если безопасники уже вошли в квартиру, будь уверен – навешают там жучков и скрытых камер. Возвращаться туда не вариант.

– А может мне лучше сдаться? – грустно говорит Мишаня и опускает глаза. – Они же все равно поймут, что нет у меня никаких сверхспособностей. Поймут, что я не сверх и отпустят.

«Отпустят? – возмущаюсь я. – Они считают тебя убийцей, и даже если получится доказать, что ты ни в чем не виноват, тебя же все равно не отпустят. А отправят в детский дом!»

Саня деликатно пересказывает мои слова, потом спрашивает меня тихо:

– Но он ведь не сможет вот так всю жизнь скрываться. Может детский дом не такой уж и плохой вариант?

Я злюсь и ничего не отвечаю, а Вовчик, наблюдающий за нашим разговором, скептично усмехается и качает головой:

– Если малого уже объявили преступником, то загремит он не в детский дом, а в исправительную колонию для малолеток – тут и к гадалке не ходи. Десять уже есть?

– Одиннадцать будет зимой, – грустно говорит Миша.

– Тем более, – жмет плечами Вовчик. – Партия Света не допустит, чтобы их репутация пострадала. Так что все повесят на мелкого, когда поймут, что он бесполезен.

– Черт, как сложно то все! – сокрушаясь, восклицает Саня, и тут же на нее одновременно шипят Мишка с Вованом, чтобы не шумела.

«Так, ладно. Давайте для начала проверим, открыта ли крыша, – велю я, – на крышу езжайте на лифте по очереди на разные этажи, и старайтесь прятать лица, там скорее всего, камеры».

Как только Саня пересказывает мои слова, Вовчик привычным движением, словно делал это десятки раз, стягивает футболку и повязывает ею лицо и голову так, что остаются только глаза. Мишка делает так же. Саня мешкает, кроткий топ не слишком то и прикроет лицо, да и в одном бюстгальтере ей оставаться явно не хочется.