Высвечивается уже привычная надпись о выборе базовой способности перед заданием. Тут же следом появляются и сами кнопки выбора:

Обоняние

Осязание

Вкус

Ну вот, базовых чувств становится все меньше. В конце концов, мне придется выбрать их все, поэтому выбираю первую попавшуюся.

«Выбор принят! Обоняние активировано. Получена начальная способность: „Усиление обоняния 10 сек.“ Время использования способности 1 раз на задание».

Что ж, ладно. Хотя усиление обоняния я не слишком то представляю, как смогу использовать. Разве что, как собака, буду брать след, если вдруг придется. Ну и да пусть будет, как говорится, в хозяйстве все пригодится.

Как только гаснет табличка с активацией задания, темное пространство рассеивается, и я постепенно начинаю видеть, слышать, а теперь еще и чувствовать запахи.

Здесь пахнет сыростью. Слышится эхо от негромких мужских разговоров. Когда зрение полностью проясняется, я могу наконец осмотреться.

Я на каком то заброшенном заводе. Огромное помещение, грязные частично побитые стекла плохо пропускают свет. Вдоль стен высятся толстые ржавые металлические трубы, где то под крышей чирикают птицы. Впереди большие распахнутые ворота, за ними улица, дорога, и еще какие то заброшенные помещения.

Мой подопечный здесь не один. Со мной еще двое мужчин. Вид у них как у братков из девяностых. Разве что спортивных костюмов и золотых цепей не хватает.

Один постарше и пониже в джинсовой кепке и кожаной куртке косухе, он кажется раздражённым, крутит на пальце ключи от машины, жует зубочистку. На жилистой шее у него висит серебристый амулет с изображением изломанной трижды молнии, на поясе замечаю кобуру с пистолетом. Второй моложе, на голову выше первого, такой здоровый бритоголовый крепыш. Морда у него весьма угрожающая: взгляд набыченный, словно он все время в ярости, тяжелая челюсть стиснута так, что на шее проступают вены. При нем тоже имеется пистолет.

Своего подопечного рассмотреть не слишком получается. Лишь изредка удается увидеть тяжелые ботинки берцы и рассмотреть то, что он в джинсовке в отличие от своих товарищей в косухах.

Вид у ребят весьма напряжённый, суровый. Они явно чего то ждут.

Мой подопечный оборачивается, позади нас вижу черный тонированный джип. На серебристой решетке радиатора надпись: «ЛУАЗ». Обалдеть. Выглядит даже более чем прилично, я сначала было решаю, что передо мной какой нибудь Land Rover, пока не вижу эмблему отечественного автопрома.

– Опаздывают, суки, – говорит тот, что в кепке, нервозно перекатывая в зубах зубочистку. – Говорил Кузьмичу, что пора завязывать иметь дела с Казачинскими. Эти сволочи явно когда нибудь свинью нам подложат.

Говорящий здесь явно главный, потому что стоит посередине, а еще у него ключи от внедорожника.

– Бабабевские такого же герасима делают, – нерешительно говорит мой подопечный, – может, даже и лучше. Я бы мог их поднапрячь. Если бы спрос был, они бы и делали больше. К тому же у меня там все подвязано, я же сам из Бабаевской.

– А поручиться ты бы за них мог, Вова? Так, чтобы прямо головой своей? – товарищ в кепке окидывает подопечного придирчивым взглядом.

– Ну разузнать все надо, – бормочет подопечный и опускает глаза. – А так вообще я бы мог…

Договорить Вовчику не дают. Главный отвешивает ему хлесткий подзатыльник.

– Ты еще Кузьмичу такое задвинь, – сердито говорит он. – Ты должен быть на сто процентов уверен, что люди которых ты предлагаешь, надежные. Сначала все узнаешь, а потом предлагаешь. Понял?

– Понял, Дементич, понял. Фигню сморозил. Исправлюсь.

– Вот и хорошо, – размеренно отвечает ему главный, вздыхает: – Учить вас сопляков еще и учить.