Идем мы недолго, минут двадцать. Вова всю дорогу молчит. Милиционеры обсуждают какие то свои рабочие дела, краем уха слышу, что обсуждают они как раз происшествие на закрытом трубопрокатном заводе. Говорят они обтекаемо, в подробности не вдаются, скорее и сами не много знают. Но, без сомнения и я, и Вовчик понимаем, о чем речь. Если кратко, стражи порядка называют происшествие разборками Казачинских с кем то неместным. Видимо, неместные это покойная братва Вована.

Я обращаю внимание на название улиц, пока мы идем. Какие то названия вполне знакомые, а какие то кажутся непривычными. Например, улица Человека птицы или улица Риты Громо молнии.

Наконец то мы приходим к девятиэтажной новостройке, заходим в чистый ухоженный подъезд, тут на подоконниках цветы в кадках и стены в плитке. Очень даже прилично в отличие от тех мест, в которых уже доводилось здесь бывать.

– Хм м, – тянет молодой милиционер, – это хороший дом и хороший район, неужели ваша подруга операриус?

– Да, она педагог. Физику преподает в университете.

– Повезло. Такую упускать нельзя, – усмехается молодой, – если любишь, значит, женись.

– Женюсь, – охотно соглашается Вовчик.

Мы заходим в лифт, едем на шестой этаж, Вова звонит в звонок сто первой квартиры.

Несколько секунд тихо, потом слышатся легкие торопливые шаги, несколько секунд снова тихо, видимо тот, кто по ту сторону двери, смотрит в глазок. Потом опять замешательство.

– Открывайте! – не выдерживает мордатый милиционер.

Слышатся несколько щелчков дверного замка и дверь распахивается. На пороге девушка в кротком топе и узеньких шортах, настолько кротких, что если бы она вышла в одном нижнем белье, это бы выглядело наверное даже менее откровенно.

Девушка красивая, не милая, не симпатичная, а откровенно красивая: шикарная фигура, длинные стройные ноги, аппетитная грудь, едва прикрытая узким топом, копна кудрявых медных волос до талии, тонкий прямой нос, чувственный пухлый рот и сероглазый взгляд прожженной стервы.

– Добрый день, – невозмутимо говорит она, голос у нее грудной, бархатистый, сексуальный.

У молодого милиционера от ее вида даже дар речи пропадает, а вот мордатый похабненько так начинает усмехаться.

– Добрый, гражданочка, – тянет мордатый, поднимает левую руку, наводит на нее пэку. У девушки, к слову, смартфонобраслет на месте.

Она в это время недовольно, я бы даже сказал сердито, сверлит Вовчика взглядом.

Краем глаза, потому что Вован туда смотрит не особо, вижу, что высвечивается на голограмме пэку милиционера фото девушки, ее данные и рейтинг.

– Елизавета Паллна, вам знаком данный гражданин? – робея, интересуется молодой.

Вова нервно стучит себя рукой по бедру дважды.

– Конечно, это Владимир, мой друг, – кивает она, не преставая сверлить Вову взглядом.

– Когда вы с ним в последний раз встречались?

Вова медленно закрывает глаза, смотрит в сторону.

– Сегодня, буквально несколько часов назад., – говорит Елизавета.

Кажется, эти гляделки между Вовой и Лизой неспроста, Вова подает ей сигналы, показывая, как отвечать.

– Гражданин Чернышевский утверждает, что по неосторожности оставил у вас свое персональное коммуникативное устройство.

– Да? – удивляется Лиза. – Сейчас посмотрю, одну минуту.

В квартиру она никого не приглашает, а молча прикрывает дверь. Проходит не больше десяти секунд, как Лиза снова возникает на пороге.

– Да, действительно забыл, – озадаченно произносит она и протягивает браслет. – Даже не представляю, как так могло выйти.

– Нужно в ремонт отнести, застежка разболталась, – ворчит Вова, забирает браслет и торопливо натягивает на левую руку.