- Я просто помогала матери Холла в саду и совсем забыла о времени, - скромно проговорила Лесли и не без удовольствия увидела, как девушка стала ярко малиновая: ее обошли!

Все знали, что получить предложение можно только через мать Холла.

Все три девушки поспешили покинуть домик. Лесли стыдила себя, но не чувствовала особого стыда за победу в этой схватке. Скорее, она даже ею немного гордилась.

Ей не хотелось идти на вечеринку. Лесли никогда не любила большие компании, если только они не собирались у нее в доме, и не она была хозяйкой. Но она понимала, что должна пойти. Она заставила себя принять душ и одеться.

Вечеринка ее утомила. Вокруг - дети, возбужденные всеобщей суетой и шумом. Лесли чувствовала себя старой. Конечно, ее тело молодо, но психологически она все это уже пережила. И теперь жалела, что так грубо говорила с Аланом: вдруг и в этот раз она выйдет за него замуж…

Она ушла с вечеринки раньше девяти, вернулась в домик, забралась в постель и через полчаса уже крепко спала. В три часа ночи ее разбудили голоса вернувшихся девушек. Они явно слишком много выпили. Снова засыпая, Лесли подумала о том, что не видела на вечеринке Холла. А может быть, просто не узнала его. Ведь она не видела его больше двадцати лет.

Вновь ее разбудил храп девиц. Она посмотрела на часы: пять утра. Лесли встала и пошла в ванную, собираясь накраситься, одеться и сделать прическу. Но лицо, смотревшее на нее из зеркала, не нуждалось в косметике. Ресницы еще густые и черные. Не надо замазывать никакие пигментные пятна, поры на крыльях носа не расширены, никаких черных кругов под глазами. Волосы мягкие и шелковистые, а не сухие, какими они станут, несмотря на дорогие салонные средства.

Лесли улыбнулась и не стала даже причесываться, только провела пальцами по волосам. В сорок плохо расчесанные волосы называют «неприбранной головой». В двадцать - «сексуальной прической». Потом она натянула джинсы и рубашку.

На траве блестела роса, и сад был еще красивее, чем днем. Ни садовников, ни газонокосилок.

Еще днем Лесли заметила тропинку, но не решилась пойти по ней, потому что она казалась слишком частной. Но сейчас, ранним утром, вокруг никого не было, и Лесли ступила на гравий тропинки. Вскоре сквозь деревья что-то мелькнуло… В тени влажной от росы глицинии притаился летний домик. Он был меньше того, который у нее будет много лет спустя, но гораздо красивее. Домик словно явился из сказки: оштукатуренные стены выкрашены в кремовый цвет и черепичная крыша.

- Красиво?

Как ни странно, она совсем не удивилась, когда повернулась и увидела Холла. Почему она решила, что не узнает его? Она не хотела говорить Элли и Мэдисон, но в течение многих лет внимательно следила за его карьерой. Лесли смотрела на него и думала, что с годами он станет привлекательнее. В двадцать он был симпатичным мальчишкой с каштановыми волосами, карими глазами и чудесными зубами, над которыми работали лучшие дантисты, но вполне обыкновенным, совсем не таким красивым, как Алан в этом возрасте. Но Лесли знала, что седые волосы и подтянутая, спортивная фигура сделают Холла просто неотразимым в сорок.

- Да, - ответила она, - и очень спокойно. Он улыбнулся.

- Именно так говорит моя мама. Домик построили по ее эскизам в первый год брака моих родителей. Она утверждает, что это спасло ее от сумасшествия.

- Твой отец такой монстр? - она читала пару подробных статей о Холле, где говорилось, что его отец был настоящим тираном.

- Хуже. Он настолько же требовательный, насколько моя мама… - он остановился, подбирая слово.

- Сильная, - подсказала Лесли. - Твоя мама - это прочный фундамент, на котором построил свою карьеру твой отец. В жизни трудно пробиваться, не имея прочного фундамента.

К такому выводу она пришла после встречи с миссис Формунд. Если ее муж оплачивает ей докторов, значит, ему надо, чтобы она была здорова.