- А почему ты приехала в Нью-Йорк? - спросила Элли.

- Городской совет считал, что город мне чем-то обязан. Все хотели, чтобы я стала моделью.

Мэдисон не рассказала о том, что ей высказала в гневе дочка священника. Она завидовала красоте и уму Мэдисон, к которой сразу же проникались симпатией люди. Завистница открыла Мэдисон тайну, которую ей не полагалось знать. Городской совет действительно выделил деньги, чтобы послать Мэдисон в Нью-Йорк. Если она прославится, Эрскин появится на карте… Но отец девочки, священник церкви, понимал, что этих денег недостаточно. Она «случайно» взяла трубку параллельного телефона, когда ее отец набирал номер, и услышала детский голос:

- Дом Мэдисонов.

- Позови, пожалуйста, папу.

Через минуту к телефону подошел мужчина. - Да?

- Вашей дочери срочно нужно десять тысяч долларов. Пришлите их мне в церковь. Вы помните имя и адрес?

Помолчав, мужчина ответил:

- Да, помню.

Раздался щелчок, и связь оборвалась.

Элли почувствовала, что Мэдисон о чем-то умалчивает, и забросала ее вопросами. Но красавица только улыбалась, как Мона Лиза.

- Лесли, а кого ты бросила у алтаря? - сменила она тему.

Танцовщица попыталась сделать грустное лицо, но ее глаза светились счастьем.

- Алан очень разозлился… Все это так неприятно… - Лесли уставилась на свои ногти. - Мне уже двадцать один, пора выйти замуж и начать рожать детей…

- Но ты хочешь узнать настоящую жизнь, - вдохновенно предположила Элли.

Лесли кивнула, а Мэдисон поинтересовалась:

- У тебя есть его адрес? Может, мы с ним могли бы…

Все тотчас развеселились.

- У нас уже есть один палач и одна жертва, - Лесли вопросительно посмотрела на Элли. - А кто ты?

- Никто, - быстро ответила Элли. - Я с детства мечтала стать художницей. Самым желанным подарком на Рождество или на день рождения для меня были краски, цветные мелки, карандаши… В школе я сходила только на три свидания. Но у меня четыре старших брата, и у них ума палата, одна на всех. Нет, я их, конечно, люблю, они хорошие ребята, но…

- Тупые, - закончила Мэдисон.

- Да, - вздохнула Элли. - Высокие, сильные, приятные, но маме приходилось браться за ремень, чтобы усадить их за учебники. У них всегда было два типа подружек. Те, которым они назначали свидания: смазливень кие девочки, обожающие платья без бретелек. И тихие мышки, делающие за моих братьев всю домашнюю работу. Вот почему, как только я тебя увидела… - Элли старалась не смотреть на Мэдисон.

- Ты решила, что я такая же дурочка, как девочки, которым твои братья назначали свидания. Пустяки! Со мной всегда так.

- И у тебя нет парня? - спросила Лесли у Элли. - Но ты ведь такая симпатичная…

Элли вздохнула.

- У нас в доме и так навалом тестостерона. А я хочу лишь рисовать. В мае я окончила художественное отделение и все лето работала в картинной галерее в Ричмонде. У нас за домом есть сарай, который мама называет летним домиком. Она надеется уломать отца сделать там еще пару дверей и окон, чтобы можно было сидеть и читать. Она его уламывает уже тридцать лет, но пока безрезультатно.

- Она могла бы сама его переделать, - твердо сказала Лесли. - У меня отец - строительный подрядчик. Он иногда берет меня на работу, так что я умею пользоваться молотком и отверткой не хуже любого мужчины.

Обе девушки улыбнулись: танцовщица сказала это с таким дерзким видом!

- Я устроила себе студию в старом сарае и все свободное время рисовала, - продолжала Элли. - А потом… - она смутилась.

- Кто-то из Нью-Йорка увидел твои работы, - закончила Мэдисон.