Решка улыбнулась и махнула рукой, мол, хорош делать комплименты.

— Ой, а что ты вообще про меня знала-то? Мы же никогда и не были настоящими подругами. Только соседки. У тебя своя жизнь, у меня своя. Никаких пижамных вечеринок с разговорами по душам. Ты же вечно усталая, побитая и сосредоточенная на своем. С таким же успехом можно общаться с цветами.

— К слову, — с трудом садясь, выдавила я, — как там Иннокентий поживает? Надеюсь, ты его поливала и позволяла кусать себя за пятки? Или бедолага уже давно на кладбище домашних существ?

— Жив-здоров этот кусачий побег, что ему сделается? Я ж не какая-то там живодерка, — судя по тону, Решка слегка обиделась.

— В свете последний событий я теперь и не знаю, чего от тебя ждать, — постаралась я быть честной. — Кстати, познакомишь с друзьями?

— Ай, точно, глупая я, где же мои манеры?

Продолжая излучать убойную дозу позитива, аки радиоактивный булыжник, Решка звонко хлопнула себя по лбу и показала на стоящего рядом мужчину.

— Позволь представить моего дорогого друга и наставника — Грязные Руки Морти, главарь банды Немытые Подковы.

Этот самый «друг и наставник», в чем я отчего-то очень-очень сомневалась, приветливо поднял верхнюю губу, оскалив зубы.

Он был среднего роста, подтянут, плечист, а еще щеголял в красном жилете с золотой строчкой. И вот обычно я не сужу о человеке по внешности, но обладатель такого бледного орлиного профиля просто по умолчанию обязан питать любовь к иглам под ногтями, красным комнатам боли, кнутам и связанным девушкам в подвалах.

И кстати, почему Грязные Руки? Я бы переиначила мерзавца в Красный Жилет Морти. Вон с каким восторгом он то и дело касается шелка.

— Немытые Подковы? — крикнул зависший под потолком Эдвард. — Это те, что на восьмой улице тусят?

— Не, дружище, ты что-то путаешь, — забасил Рычай. — На восьмой улице нынче околачиваются Стальные крысы.

— А что стало с Грязными? — удивилась я, запрокидывая голову.

— Королевская стража загребла, — тоном специалиста проинформировал доракхай.

— Ой, как жалко, — вздохнула я, неуверенно садясь и опираясь на руку. — У нас с Грязными была дружеская стрелка на конец месяца забита.

— Забейтесь с Бешеными марципанами, — предложил Рычай.

— Лучше с Кровавыми девами, — внес предложение Эдвард и завистливо вздохнул. — У них прически стильные…

— ЗАТКНИТЕСЬ!!! — сердитым медведем взревел Морти и выпятил грудь. — Я не принадлежу ни к одной из банд Старограда. Я — король черного рынка Атланта!

В курган на секунду вернулась многолетняя тишина, а потом Рычай тихонько хрюкнул, спохватился и закусил губу. Эдвард затрясся, пытаясь подавить рвущееся наружу веселье, но тщедушное тело не выдержало мощного напора.

— Хи! — прыснул эльф.

— Ха! — вырвалось у Рычая.

— Хи-хи! — набирала обороты истерика.

— А-ха-ха-ха!

Эльф мелодично хохотал, Рычай ржал аки хор коней-тяжеловозов, исполняющих а капелла «Ой, ты поле, полюшко поле», я снисходительно улыбалась. Эхо жадно ловило незнакомые доселе звуки веселья и преобразовывало в токкату на тему «хорош заливать, король».

Грязные Руки Морти, главарь банды Немытые Подковы, в чьей карьере впервые настал столь унизительный момент, побагровел и рявкнул:

— ТИХО!!!

Какие нервные нынче в Атланте короли…

Парни почтительно притихли, лишь изредка позволяя одиночному «гы!» прорваться сквозь маску спокойствия, я же посмотрела на соседку.