Вернулся Саблин.

— Ты ещё лежишь? Хватит лентяйничать, Михась зовёт нас на рыбалку.

— На рыбалку надо рано утром выезжать, — неохотно расстался с мечтой Прохор.

— Он утверждает, что знает озерцо недалеко, в пяти километрах, где клёв не зависит от времени суток, сам рыбу прикармливал.

Прохор преодолел нежелание куда-то ехать, что-то делать и двигаться вообще, прыгнул к Саблину прямо с кровати, нанося ему три удара из разных положений: левой рукой, правой и коленом. Но Дан заблокировал удары, и они несколько секунд кружили по комнате, избегая столкновений с мебелью, «качали суплес», намечая удары и тут же организуя веерную защиту.

Прохор сдался первым, подставил ладонь, Саблин шлёпнул по ней своей ладонью, и оба спустились на первый этаж дома, где играла тихая музыка.

— Умывайся, — сказал Саблин, выходя на веранду.

Прохор скрылся в туалете, постоял под душем и тоже вышел на веранду в хорошем расположении духа, несмотря на высказанные Даном предположения о подозрительных личностях.

Саблин сидел за столом один.

— Михась скоро будет, завтракаем без него. Потом поедем на озеро, если ты не против.

— Рыбак я никакой, — признался Прохор, — но посижу у воды с удовольствием.

Саблин подвинул к себе тарелку с творожной запеканкой.

— Накладывай что душе угодно, ешь, все уже позавтракали и разбежались. Ты говорил, что навестил своего «родича».

— Мне не очень нравится его пофигизм, — оживился Прохор, накладывая себе салату. — Но я вижу, парень потихоньку оживает, меняется. Даже Устя это заметила, его подруга. Если будет двигаться в том же направлении, из него выйдет толк.

— О чём вы говорили?

— Я с ним поэкспериментировал.

— В каком смысле?

— Взял с собой в поход по числомирам.

Саблин недоверчиво отставил вилку.

— Каким образом?

— Он предложил подсоединиться, я согласился и подцепил его «эго». Объяснить не смогу, это произошло на уровне глубокой психики, на рефлексе, на воле, но главное — нам удалось объединиться, причём с первой же попытки, что удивительно.

— Ничего удивительного, вы родственные души.

— Скорее мы хорошо понимаем друг друга. Соображает он быстро, хотя в физическом плане предпочитает диван вместо турника.

— И где вы были?

— Мы путешествовали недолго, посетили всего три превалитета: двенадцатый — для разминки, потом семьдесят пятый Капрекар, узел двузначного самопорождённого числа, и мир трёхзначного репьюнита.

— Что такое репьюнит?

— Число, состоящее из одних единиц. Мы с тобой живём в двузначном репьюнит-мире — в одиннадцатом, следующий репьюнит — сто одиннадцатый, за ним тысяча сто одиннадцатый и так далее.

— Простенькие числа.

— Не скажи, у них тоже куча всяких сакральных свойств.

— Почему ты выбрал сто одиннадцатый репьюнит?

— Совершенно случайно, подумал, что я там не был.

— Насколько я помню по твоим рассказам, ты всего-то посетил полсотни миров. Мог бы и другое число выбрать.

— Так получилось. Прохор-12 нас почуял, всё-таки я был с «грузом» личности второго Прохора, но отнёсся к нашему выходу абсолютно индифферентно, самообладание у него просто железобетонное! Я извинился, и мы пошли дальше, в семьдесят пятый Капрекар.