— Да, я помню этот случай! Хотя и не задумывался тогда, откуда взялся новый кучер.

— И неплохой, кстати говоря, — заметил Вальтер. — Наверное, мистер Баррет дал ему недурственную рекомендацию, когда он от нас уходил.

Баррет служил у маркиза секретарем, и маркиз вовсе не горел желанием, чтобы у того закралось хотя бы малейшее подозрение о заключенном пари.

Секретарь был очень неглуп и мог легко догадаться, что в этом деле каким-то образом замешан и сам маркиз.

— То, что я скажу сейчас тебе, должно остаться строго между нами! Никто, никто, повторяю, не должен ничего знать и ни о чем подозревать. Речь идет о чести моего друга.

— Я понял, милорд! Буду нем как могила! Но, ваше сиятельство, я не вполне понимаю, что должен делать я?

Маркиз повторил свое задание еще раз. Он говорил медленно, буквально разжевывая каждое слово: Вальтеру нужно сходить в контору Ханта и попросить для себя работу.

— Ты объяснишь, что работаешь у меня только вторым кучером, а старший кучер еще полон сил и намерен долго служить у меня. Скажешь, что у тебя достаточно энергии и опыта, чтобы работать самостоятельно, и потому ты хочешь найти место первого кучера. Понятно?

— Да, милорд, но, — сказал Вальтер, запинаясь, — но, если я начну искать работу и об этом станет известно, люди подумают, что вы меня увольняете.

— Никто ничего не подумает, потому что ты назовешься не своим именем.

— Не своим именем? — переспросил удивленный слуга.

— Ну конечно! — резко оборвал его маркиз. — Ведь ты никогда не был в бюро до этого. Насколько я помню, ты еще подростком служил у меня, потом стал грумом и наконец вторым кучером. Поэтому в бюро тебя никто не знает, и, следовательно, никто ни о чем не догадается.

— Да, милорд! — Вальтер явно повеселел после столь убедительного ответа.

Затем он задал вопрос, которого маркиз не ждал:

— А как мне назваться, милорд?

— Мы подумаем, — ответил маркиз. — Имя должно быть простым, например Джон Лайон?

— Звучит хорошо, — улыбнулся Вальтер.

Маркиз специально назвал свое имя, ведь в этом случае ему не придется привыкать к чужому. А то ведь может случиться, что его окликнут, а он забудет отозваться на чужое имя. Что касается фамилии, то он надеялся к тому времени, как начнет работать кучером, к ней привыкнуть и помнить, что работает под чужим именем. Маркиз старался продумать все, чтобы избежать возможной западни. Он заметил, что Вальтер соображает туго, и поэтому старался тщательно подбирать слова, разговаривая с ним.

«Надо через это пройти», — сказал он себе,

— Ты уверен, Вальтер, что сможешь выполнить мое поручение сегодня к вечеру и при этом сделать так, чтобы никто в доме или на конюшне не догадался, куда ты ходил?

— Я иногда хожу по своим делам, если у вашего сиятельства нет для меня никаких поручений, — ответил Вальтер.

Маркиз подумал, что он, наверное, в свободное время посещает какой-нибудь публичный дом в Шеперд Мьюз или ходит в одну из таверн на Хетфорд-стрит, куда обычно любят заглядывать извозчики и кучера, затем вслух произнес;

— Ты свободен до вечера, поэтому отправляйся немедленно и постарайся что-нибудь для меня подыскать.

У него мелькнула мысль: а что делать, если свободных мест не окажется, но он тут же прогнал ее. Он достал из кожаной папки на столе чистый лист бумаги со своим гербом и положил его перед собой. Затем взял свежее, остро заточенное гусиное перо и начал быстро писать блестящую рекомендацию на Джона Лайона.